Вентиляция.

Когда до меня донесся легкий шум из смежной комнаты, я сначала не поверила. Затем по шкафу поднялась вверх, умостилась на самой верхней полке, мое миниатюрное телосложение позволяло это, а там – утонула в сексуальных звуках.

Говорят, что когда барсы дарят свой нектар, то девушки попадают в нирвану. Они стонут, кричат, плачут от счастья. И все это сейчас доносилось до моих ушей. Эти сладкие, невероятно эротичные звуки что-то творили с моим телом. Именно тогда я поняла, что касаться себя приятно. Сначала по наитию нашла самую ноющую точку, а затем ведомая древними инстинктами научалась себя ублажать.

Со временем я стала зависима от этих ласк. Вот только получить удовольствие выходило лишь под звуки, что доносились из комнаты Вкушения. Сколько я не пыталась довести себя до экстаза в собственной спальне, все было зря. Лишь глубокое разочарование.

Однако через стену напротив от моего пригретого местечка ни разу таких флюидов не ловила, а ведь оттуда тоже выходила вентиляция. Вот только с той стороны была особенная комната, забронированная только за одним единственным барсом – вожаком одного сильнейшего клана Одеоном. В то время как все остальные помещения меняли своих посетителей, это оставалось неприкасаемым.

Я никогда не видела этого барса вживую. Когда он приходил, все служащие Дома покидали помещения. Его оставалась встречать только Мадам. Когда уходил – всё повторялось. Мы прятались по комнатах, чтобы не приведи Великая не столкнуться с этим могущественным вожаком. Одно его имя пугало.

Мадам гордилась тем, что он желал воспользоваться нашими услугами, но каждый раз, когда он уходил ни с чем, срывалась в гневе. Все Девы, что побывали в его комнате теряли, как и положено свою невинность, за что получали огромный гонорар. Но ни одна из них не получила его нектар и не ушла вместе с ним. Ни одна не издала чарующих звуков. Могу поклясться, что до меня доносились лишь сдавленные слезы, вздохи разочарования и гулкая фраза: «Пошла вон!». Она повторялась снова и снова. Приговором проносилась в моей голове, хотя касалась не меня.

Меня передернуло о воспоминании об этом.

Остановившись возле своей любимой коморки, а посмотрела сначала на право от нее – там была комната сто два; затем на лево – с этой стороны номер сто а.

– Нара же сказала сто два? – уточнила сама у себя. – Да, да, сто два. Ошибки быть не может.

Она уверенно сжала ручку двери, опустила и дернула на себя. Шагнула внутрь и застыла. Перед ее глазами оказалась обнаженная спина девушки с округлыми ягодицами. Девушка стояла на пьедестале неподвижно, не оборачиваясь на шум. Перед ней на диване лениво развалился барс. Без сомнений, это был тот самый вожак, Одеон.

Его тяжёлый, квадратный подбородок, копна черных волос с белоснежной прядью, острые и колкие глаза, поджатые губы с четкими контурами – все выдавало его личность. Нижняя губа была ровной, сужавшейся к краям, верхняя поднималась к центру, образуя тонкую полоску. Он выглядел намного старше, но определить возраст барсов было сложно – они жили дольше людей и погибали в битвах, а не от старости.

Время словно остановилось. Наши глаза встретились: сверкающий топаз его взгляда и мои болотно-зеленые глаза. Драгоценный камень и булыжник. Сердце пропустило удар. Я – покойница! Барс этого не простит. Никогда.

Нужно было бежать, закрыть дверь и спрятаться, пока Мадам не решит созданную мной проблему. Но я стояла на месте, как загипнотизированная. Одеон подался вперед и окинул меня изучающим взглядом. Он смотрел так пристально, что я невольно съежилась. Казалось, меня раздевают и оценивают как товар. Глупо. Я всего лишь прислуга, недостойная внимания. Но я нарушила священный ритуал. Хоть бы живой остаться после этого.