– Заложница! – кричит полицейский, поднимая вверх руку со сжатым кулаком. – Хасанов, не дури. Я советую…

– В жопу свои советы засунь. У меня и так пожизненное. Смертной казни нет. Что ты мне сделаешь?

– Твоим людям грозит восемь лет. Нет нужды всем садиться на пожизненное. Предлагаю договориться.

– Предлагаю дать нам уйти. Иначе её мозги будут долго отмывать со стены.

Я всхлипываю, горячие слёзы стекают по лицу. Меня колотит от того, что главный среди полицейских или охраны… Или кто там они… Но он не выглядит убежденным! Ни один мускул на его лице не дергается, нет страха за мою жизнь.

Будто…

Будто жизнь заложника не настолько важна, как поймать преступников. Меня не будут спасать ценой свободы Палача. Это так явно, что я начинаю плакать сильнее, задыхаясь.

– Шшш, – Хасанов совсем не боится происходящего. Мягко касается моих волос, убирает их с лица. Почти ласково, если бы не происходящее. – Не реви. Это никого не разжалобит. Нормально всё закончится.

– Вы… – произношу сквозь всхлипы. – Вы не знаете. Пожалуйста.

– Лапуль, – его губы касаются моего виска, обжигают. – Всё схвачено. Но тебе придётся покричать для меня.

– Что?

– Назови им своё имя. Только четко.

– Александра! – говорю как можно громче. – Я Александра Лащенова!

Охрана переглядывается между собой. Перешептываются, на их лицах мелькает удивление и сомнение. Имя моего отца на слуху. Он давно на своей должности, закрыл очень много громких дел.

Это заставляет всех сомневаться. А я надеюсь, что моего имени будет достаточно, чтобы они начали делать хоть что-то! Как можно не думать о спасении заложников?

– Про папашу не забудь, – подсказывает Валид.

– Дочь Олега Лащенова, – добавляю послушно. – Прокурора.

И это… Будто из безымянной девчонки я превратилась в звезду, которую теперь все узнают. Мужчина, которого Хасанов назвал «начальником», стремительно бледнеет.

Оглядывается на свою команду, показательно сдвигает пальца с курка автомата вверх. Делает всё медленно, отслеживая реакцию Валида. Что-то говорит в рацию, ему отвечают.

Начальник с каждой секундой становится всё более хмурым. Впивается в меня взглядом, изучает. Будто ищет сходство с отцом, а я впервые жалею, что похожа на маму.

– Валяй, – разрешает Хасанов. – Фоткай.

Начальник тут же поднимает вверх телефон, наводя объектив на нас. Мелькает глупая мысль, что я выгляжу ужасно. И папа наверняка расстроиться от того, какая я заплаканная. Переживать будет.

Какой бред лезет в голову, когда я в шаге от смерти.

– Блядь, – я читаю по губам, как ругается мужчина. А после делает шаг назад. – Спокойно, Хасанов, без глупостей. Давай обсудим…

– Мы уходим. Все, – кивает на своих людей, лежащих на земле. – Пушки, так и быть, оставьте себе. Финансирование у вас дерьмо. Будет подарком.

– Александра…

– Девчонка идёт со мной. Нас не преследуют, никаких игр. Мы уходим спокойно. Тогда с Александрой ничего не случится. Попробуете наебать меня – будете собирать её по кускам. Лащенов не оценит.

– Нам нужны гарантии, что вы её отпустите и с девушкой ничего не случится.

– У своего Бога гарантии попроси. А тут придётся довериться. Другого выхода у вас нет. Так чё, начальник, расходимся или стреляемся?

Минуты тянуться вечностью, голова начинает кружиться. Жара бьет по голове волнами, я уже ничего не различаю. Кажется, Валид даже говорит мне что-то, но я не слышу его.

Будто отключаюсь.

Ни эмоций, ни сознания.

Только ноги затекают без движения, а ещё стопу колит мелкими камешками. Рубашка начинает липнуть к телу, часто дышу, но это не помогает. Ощущение, что Хасанов сжимает не моё плечо, а сразу горло.