Михаил целовал её снова и снова. Девушка сначала закрывала себе рот рукой, стыдясь собственной бурной реакции, но Михаил убрал её руки.

– Я хочу, чтобы твои руки были на моем теле, и хочу слышать, как тебе нравится всё, что я с тобой делаю.

И Александра сдалась, перестав хоть как-то контролировать свои ощущения и реакции. Руки и губы Михаила блуждали по её телу, то нежно прикасаясь, то до боли сжимая. Почувствовав его губы на внутренней стороне своих бедер, девушка вспыхнула, захлебнувшись смущением вперемешку с острым удовольствием, и попыталась закрыться, но Михаил не дал ей этого сделать.

– Не-е-е-ет, Лекси. Спрятаться не получится. Я хочу знать тебя всю. Хочу знать, что заставит тебя кричать. Хочу знать, от чего ты потеряешь себя.

Его рот вернулся, лаская и исследуя. Неконтролируемая дрожь стала бить тело Александры. Что-то горячее росло внутри, лишая разума и контроля над телом. Острая паника накрыла девушку, и она рванулась из рук Михаила, но он не отпустил, продолжая терзать, доводя ее до предела. Напряжение рвало Александру на части, она билась в руках мужчины, желая, чтобы это хоть как-то закончилось, кричала и умоляла его перестать её мучать. Потом внутри как будто лопнула какая-то до предела натянутая нить, и взрыв ослепил её, разрывая тело на части. Отголоски накатывали на неё опять и опять, заставляя дрожать и всхлипывать.

– Я умру... О боже, я умру... – она услышала свой собственный голос и хриплый торжествующий смех Михаила. 

– Нет, Лекси, не умрёшь, – его тяжелое тело накрыло её.

– Я буду осторожным, сладкая. Настолько, насколько смогу. Прости – терпение не моя сильная сторона, – шептал он, обжигая рваным дыханием её шею и ключицы. – Но я могу сделать так, что ты забудешь о боли.

– Нет. Я не хочу ничего забывать. Ничего, что связано с тобой. Даже боль. Только пусть это будет быстро. Как зуб вырвать.

Михаил рассмеялся хрипло, чувственно.

– Моя маленькая смелая девочка. Свела с ума старого циничного вампа, заставила меня трястись от страха причинить тебе боль. А сама ничего не боишься.

Михаил впился в её губы, заставляя опять гореть всё тело и забывать себя. Боль от вторжения заставила окаменеть тело девушки, но она не издала ни звука. Михаил  замер, с тревогой глядя в широко распахнутые глаза.

– Прости, прости, Лекси, сладкая моя, прости. Обещаю, больше так не будет никогда.

Михаил почувствовал, как  девушка медленно расслабилась под ним. Не в силах больше сдерживать себя, он стал двигаться, не отрываясь от её взгляда. Как только боль схлынула, Александра смогла расслабиться. Она не отводила глаз от лица любимого. Она видела, как его лицо искажают болезненные гримасы от того, что он сдерживает себя из последних сил. От напряжения пот катился по его телу и лицу, а дыхание готово было разорвать легкие.

От осознания того, с желанием какой силы он борется ради неё, обжигающая волна опять нахлынула, делая тело горячим, останавливаясь там, где в ней двигался Михаил.

– Я не хочу, чтобы ты сдерживался, – прошептала девушка.

– Нет! – его голос скрежетал.

– Я хочу видеть, какой ты!

– Лекси, ты не знаешь, о чем просишь! – простонал Михаил.

– Ты обещал дать всё, что захочу. Хочу тебя. Настоящего. Сейчас.

Звук низкий, вибрирующий, в котором не было ничего человеческого, вырвался из груди Михаила. Глаза, в которые, не отрываясь, смотрела Александра, заполнила тьма. Михаил стал врезаться в её тело с рычанием, опустив голову к самому горлу девушки. При каждом движении волна его дикой силы прокатывалась по ней, воспламеняя каждую клетку. Уже знакомое напряжение стало скручивать, заставляя выгибаться навстречу мужскому телу. И когда глухой рык, зародившийся в груди Михаила, вырвался наружу оглушительным рёвом, она опять взорвалась изнутри. Жаркие волны медленно гасли в теле, оставляя его невесомым. Михаил замер, уткнувшись лицом в ложбинку между грудями девушки. Его огромное тело всё ещё содрогалось. Его обессилено поникшие широкие плечи вызывали ощущение уязвимости, такое несовместимое с образом огромного вампира.