Этот вопрос не покидает меня всю дорогу до дома. Между молитвами за упокой наших с ней душ я снова и снова вспоминаю странное поведение подруги.

На очередном обгоне впереди идущей машины я снова схватилась за сердце. Алёнка водит настолько лихо, что мне, потерявший родителей в автокатастрофе, становится жутковато. И тут, как в известной фразе… молилась ли ты на ночь?

Кудряшка же как всегда только подтрунивает надо мной и моими страхами.

- Ой, Варенька, тебе только в санях, запряжённой старой лошадью, ездить. Я же как черепаха плетусь, а ты вон всё равно молитвенно руки на груди сложила.

- Да?! А мне казалось, что я незаметно? – выдыхаю я, и дёргаю руки с груди на колени. – Ты же знаешь мою историю, поэтому не должна так удивляться.

Она резко перестаёт улыбаться.

- Прости, Варенье. Согласна, имеешь право на рефлексы.

Обсуждать своё прошлое, да ещё и грустное, мне совсем не хочется, поэтому меняю тему.

- Мне показалось, что ты напрашивалась ко мне в гости?

Аленка уличённо морщит нос и трагично вдыхает. Я сразу начинаю давить на подругу.

- Лёнчик, колись!

- Ой, да это всё противный Единорожка! – недовольно фырчит, но не замечает, что при упоминании старого прозвища мужа, снова начинает улыбаться краешками губ. – Твой дорогой братец заявил, что я на тебя слишком наседаю. Мол, не фиг лезть в твою жизнь, если ты сама не просишь помощи. Так же и с квартирой. Ты будто боишься, что однажды получишь оттуда мощного пинка под зад.

Ну-у, вообще-то так и есть. Я сейчас не плачу за квартиру, только за коммуналку и то не полностью. По факту, живу даром. Когда-то Цербенову надоест эта благотворительность и он просит меня с вещами на выход. А идти мне некуда и не к кому, кроме тех же Алёнки с Ярославом. Быть третьим колесом в их молодой семье я точно не желаю.

- Варь, ты, кажется, зависла. Не пугай меня, пожалуйста, – обеспокоенный голос Алёнки выдергивает меня из раздумий.

- Прости, со мной так бывает. Так о чём мы?

- Ни о чём. Всё хорошо у нас, – завершает допрос подруга, а я и рада.

Не хочется сегодня такое обсуждать.

В квартире нас, радостно виляя хвостом, встречает громким лаем Цербер.

- Ах, ты мой проказниц, – тут же бросаю пакет и присаживаюсь на корточки, чтобы обнять мою крошку. – Снова выбрался из манежа и бродил один по квартире, – журю щенка, что в ответ радостно лижет меня в щёку и доверчиво смотрит глазами-бусинками.

У меня к моему найдёнышу любовь с первого взгляда. И в этот раз мне повезло, наши чувства взаимны.

- Это он?! Так погоди, он что получается породистый?! Это же, кажется, йорк?

Алёна тоже чешет мальцу за ушком, на что он добродушно лижет и её руку.

- Да, ветеринар, что нас лечил, сказал, что порода чистая, – хватаюсь своим малышом. – Странно, как такой лапочка оказался на улице без хозяев.

- Ну, он у нас везунчик. Так бегать через дорогу, это надо девять жизней на неделю иметь, – вспоминает Алёна, и меня снова бросает сначала в холодный пот, а потом в жар.

Пару месяцев назад, когда Алёна везла меня с приёма кардиолога, где ничего нового я не услышала, уже заворачивая во двор дома нам под колёса бросилось нечто живое.

Я витала в своих грустных мыслях, поэтому вообще ничего не поняла, а Лёнчик, слава богу, успела вовремя среагировать – крутанула рулём в сторону кустов и резко дала по тормозам.

Ремень безопасности больно вдавился мне в грудь, мешая дышать, что я едва не потеряла сознание. Так и хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, пока Алёна не помогла мне освободиться.

Под её громкие маты и моё сопение мы пошли искать скорее трупик, чем что-то живое.