Забираю клочок ярко розовой глянцевой бумаги. С одной стороны крупно ровно по середине написано название конторы, которое мне ни о чём не говорит, так как я таким никогда не интересовался, а с обратной – адрес их сайта. Наверное, действительно в пятьдесят жизнь начинаешь видеть под другим углом. Ёбнутым каким-то.

- А что обычный секс тебя уже не устраивает?

- Меня всё устраивает, а вот ты, Виктор, у нас такая ханжа в выборе партнёрши, что смотреть больно на твои поиски. Про твой список качеств у женщины уже ходят легенды. Вот, так сказать, хочу разнообразить твою сексуальную жизнь. И тебе приятно, и сам повеселюсь.

Голос у Костика громкий и ясный, так что его объяснения слышу не только я, но и всё та же немолодая пара за соседним столиком. Кажется, ещё немного и они попросят официанта их пересадить, решив что тут с двумя оригиналами им небезопасно.

- Не замечал у меня проблем, но в любом случае спасибо, Кость, – начинаю засовывать визитку в карман пиджака от греха подальше. – Ты как истинный друг занимаешься профилактикой всех бед.

- Никаких «спасибо», Цербер, – перехватывает моё запястье, не позволяя спрятать кусок картона. – Будешь звонить сейчас и при мне. Я должен убедиться в исполнении моего желания.

Взгляд друга лихой и жёсткий, как и захват его руки на моей.

- Что прямо тут в ресторане? На свадьбе моей племянницы? – бросаю холодный взгляд в сторону соседнего столика, тем самым намекая Терентьеву, что мы тут не одни.

Два благочестивца, сидящие рядом, могут и не пережить такого грехопадения с нашей стороны.

- Ладно, – соглашается Терентьев, что меня радует, но недолго. – Давай выйдем в сад, он тут чудесный.

- Ну да! Весь в сугробах и под носом через пять минут сосулька намерзает.

Только в Костика словно бес вселился, который решил во что бы то ни стало, исполнить миссию. Он отпускает мою руку и быстро поднявшись со стула, выдвигает и меня вместе со стулом из-за стола.

- Дорогой, если не хочешь, чтобы я понёс тебя на руках, ть лучше сам двигай попой в нужное направление.

Лица пожилой пары перекосило, а мне оставалось или возвести глаза к потолку, топая следом за другом, или втащить ему в рожу. Мордобой на свадьбе племяшки в мои планы как-то не входил.

И вот мы за неделю до Нового года, как два городских и совсем несеверных оленя, тащимся «погулять» на свежем воздухе в туфлях за тысячу евро и костюмах еще дороже по хреново очищенным снежным дорожкам, густо приправленных какой-то химией от скольжения. Охренительно увлекательно!

Желание материться становится таким же большим, как и послать на хрен этого безбашенного друга детства, когда колючий и холодный снег засыпается в туфли.

- Цербер, ты слово дал. Так что давай без левых мыслей и проёба теперь честно исполняй, – гундит придурок, хлюпая от холода носом.

Смотрю в эту довольную харю, и чисто для согрева любимого друга, да и самого себя, хочу по ней двинуть.

- Виктор, не смей меня мысленно бить, – читает мои мысли, что, уверен, крупно прописаны у меня на злой роже.

- А не мысленно можно? – на всякий случай уточняю, так как очень хочется размяться.

- Нельзя! Звони, я сказал, – рычит Терентьев и рубит воздух ладонью, подводя черту нашим спорам.

Я могу его грубо послать, как в принципе практически любого человека, находящегося в зале ресторана за нашими спинами. И мне за это ничего не будет, но Костя входит в крайне узкий круг преданных мне людей, чтобы я мог на нём отыграться.

Вздыхаю и матерюсь себе под нос, но вбиваю в поисках строку браузера адрес с визитки, и сразу же попадаю в мир надутых губ и сисек с призывами взглядами и именами. Прохожу короткую регистрацию с указанием способы оплаты и медленно листаю список кандидаток, изображая для Кости глубокую заинтересованность, в сам думаю, как ему отомщу за эту глупую выходку.