– И что ты тут, такая худоба, будешь делать? Смотри, домой пойдешь, а нас не будет, ветром унесет или волки тебя по дороге загрызут. – Стращали они Оксану. – Кто тебя защитит?

– Надо тебе, Оксанка, охрану нанимать. Меня возьмешь? – спросил Василий.

Как будто бы он не худоба, но лучше с ним не спорить, это может быть опасно.

Оксана поняла, что наладить отношения с коллективом грузчиков будет сложно, они явно стремились затеять конфликт, а русского языка не понимали совсем.

Грозная Ковалиха разговаривала с ними исключительно отборным матом, теперь Оксана начинала ее понимать.

– С волками жить – по-волчьи выть, – решила она про себя. – Надо учиться. Словарь матерных слов где бы еще отыскать, обновить свой устаревший и бесполезный здесь лексикон.

После обеда грузчики совсем озверели и потеряли совесть, сказывались усталость и предстоящий конец неимоверно длинной и тяжелой рабочей недели.

Да и столько вагонов в один день разгружать еще не приходилось, все сильно устали. У Оксаны уже рябило в глазах – мешки приходилось внимательно считать, грузчики так и норовили ее отвлечь и объегорить.

Весь день они старались толкнуть ее ненароком, вывести из себя, а после обеда спрятали ее сумку.

– Кто взял? – строго спросила Оксана.

– Ты что, начальник? – глумливо произнес Василий. – Ты, гражданин начальник, на понт нас не бери.

– А мы не брали, мы вообще не виноваты. – Антон поддержал его и, кривляясь, начал петь известную песню, делая вид, что подыгрывает себе на гитаре.

– Так, как начальницу они меня воспринимать не собираются. Дикий край, каторжане, – что с них взять? – с горечью подумала Оксана.

Она решила посоветоваться с Ковалихой, спросить, как ей наладить отношения с грузчиками, и зашла в сторожку.

– Прошлая товароведка быстро сбежала, – радостно сказала Ковалиха в ответ на ее вопрос.

– Такие пигалицы здесь надолго не задерживаются.

Она наслаждалась своей силой и неделимой ни с какими заезжими товароведами властью. Товароведов много, а бог на перевалочной базе только один. Так, по всей видимости, считала заведующая Лидия Васильевна Коваль.

Грузчики ходили перед ней на задних лапках. Оксана даже позавидовала Ковалихиному телосложению.

– Конечно, с такой монументальной фигурой любого можно задавить в два счета, – подумала она. – Мне бы такую фигуру! Пигалицей никто бы не обзывал.

Вечером уже начало темнеть, а она все еще стояла на вагоне с мукой, вся белая, обсыпанная мучным порошком с головы до пят, держа в руках блокнот и ручку. Она уже неимоверно устала и вконец запуталась, записывая количество бесконечных мешков.

Мука была повсюду, многие мешки оказались разорванными, при ходьбе порошок скрипел и создавал облака клубящейся мелкой белой пыли. Точно как белая пороша в стихах Есенина. Похоже, что стихов здесь, как и сказок, никто никогда не читал.

– Я похожа на пугало – только детей моим видом пугать, – подумала она. – Вот уже неземная красавица, вся белая, как статуя Родена.

– Васька, мыши! – закричал один из грузчиков, и целая толпа гадких грызунов бросилась из-под штабелей с мешками врассыпную, стремительно проскакав по Оксаниным ногам.

Оксана завизжала и мигом спрыгнула с вагона вниз.

Неожиданно она оказалась в чьих-то сильных руках.

– Осторожнее надо быть, а то так и ногу сломать недолго, – сказал приятным бархатным голосом незнакомец, держа Оксану на весу.

Спустя несколько секунд он осторожно поставил ее на ноги, и она посмотрела на него снизу вверх. Сильно вверх, потому что он показался ей великаном, два метра роста в нем было точно.