А я могу думать только о том, какие у него залипательные руки.

Браслет отражает блики крохотного пламени… красиво на нём смотрится.

Он вообще красивый…

Мой муж.

Я засмотрелась так, что вздрогнула, когда он заговорил.

- Итак. Давай-ка проясним некоторые моменты, которые мне не хотелось затрагивать при всех.

Я смутилась и потупилась. Подошла к нему ближе и встала напротив, приготовилась слушать и отвечать.

- Как только я ушёл от костров подальше, то попытался, естественно, снять браслет самостоятельно. Но у меня ничего не получилось. Впрочем, другого и не ожидал. Но вот чего я совсем не ожидал, так это того, что начну испытывать сильнейшую боль в месте соприкосновения металла с кожей. И с каждым шагом всё невыносимей.

Что?..

Я не могла поверить ушам.

Он поморщился, глядя на браслет.

- Эта штука мне едва руку не прожгла насквозь. Думал, ожог останется, но нет. Судя по всему, это какое-то магическое воздействие. Которое прекратилось, как только я повернул назад.

Как во сне, я повторила фразу:

- «То, что соединили боги, смертные да не разделят»…

- Да. Именно, - кивнул Бьёрн.

Он задумчиво повертел браслет пальцами. Металл был снова абсолютно гладким, без каких-либо надписей. Как и мой.

- Получается, фразу следует понимать буквально. Это может означать только одно. Судя по всему, я теперь к тебе привязан не только идиотскими дикими законами вашей страны. Но и магическим образом. Просто не смогу никуда от тебя деться.

В голосе его было столько горечи, что мне стало больно.

Я проговорила потерянно:

- Вот, значит, почему ты вернулся за мной…

Он молчал какое-то время.

Потом всё-таки ответил.

- Не только поэтому.

У меня сердце пропустило удар.

- А… почему ещё?

В этот раз он молчал так долго, что моё многострадальное сердце чуть не остановилось совсем.

- Не выношу женских слёз.

Вот теперь оно застучало снова.

Разгоняя по венам какое-то тёплое-тёплое чувство, которому у меня не было названия.

Он добрый. Он меня пожалел. Злился ужасно, с ума сходил от ярости, что кто-то вот так подло украл его свободу… и всё равно пожалел. Потому что мог бы, конечно, просто за руку взять и утащить грубо за собой. Или приказать следовать – я бы послушалась беспрекословно.

А он взял на руки. И прижал крепко к себе. Закрыл ото всех мои слёзы, моё заплаканное лицо. Согрел.

Кусая губы, думаю о том, как хочется сказать ему… выразить всё, что чувствую, всю благодарность – но что-то подсказывает, он сейчас её не примет.

Бьёрн… я теперь хоты бы мысленно отваживаюсь называть его по имени… смотрит на меня сурово, испытующе. Я понимаю, что допрос на сегодня ещё не окончен. Он пытается понять, что происходит. Разобраться во всём. Но если бы только я сама хоть что-нибудь понимала!

- Фиолин, скажи. Когда я ушёл, ты сама испытывала боль?

Ещё какую.

Ты даже не представляешь, насколько мне было больно.

Но ты спрашиваешь о боли физической, конечно же.

- Нет, - качаю головой.

Он глубоко задумался, потирая подбородок.

- Хм. Значит, либо это – специфическая мужененавистническая магия, которая причиняет боль только мужьям…. Либо… болит только у того, кто пытается уйти от другого.

Он бросил на меня острый, пытливый взгляд.

- А теперь скажи мне правду. Ты как-то зачаровала браслеты?

- Что ты! Нет, конечно! – горячо воскликнула я. – Да я вообще не волшебница! И магию впервые в жизни увидела, когда ты к нам в Долину пришёл!

Ох… а вот с какого это момента я его на «ты» называть стала, интересно? Но это получилось настолько естественно и само собой, что даже вспомнить не могла. Просто вдруг как-то так вышло, что ближе этого мужчины, который смотрит так строго и сурово, у меня сейчас никого нет на свете.