Мысли так далеко меня увели, что я пропустила появление главы ученического совета.

– Турья, ты что здесь делаешь? – раздался ледяной голос, способный заморозить даже солнце в знойный летний день.

Я развернулась и увидела перед собой Ренара Сори, сына главы фракции реформаторов, лучшего ученика академии, сильнейшего воина своего поколения, пятикурсника и просто жуткого зануду.

– Стою. Незаметно?

Рена я знала с детства. Когда-то он был невероятно веселым, задиристым и шаловливым мальчиком. Я частенько наблюдала со стороны, как он играл с младшим братишкой в саду дворца. Но все изменилось, когда его брат погиб. Рен превратился в ледяного истукана, и я больше не могла смотреть на него так же, как прежде.

– Здесь зона факультета Жизни, а ты, если мне не изменяет память, учишься на Справедливости. Я спрашиваю еще раз, что ты здесь делаешь?

Наверное, не будь Рен таким въедливым, его можно было бы счесть действительно симпатичным. Если красота Айзана отличалась излишней слащавостью, то внешность Рена я бы назвала по-мужски привлекательной. Высокий, широкоплечий, с темными, как самая непроглядная грозовая ночь, глазами и с почти белыми волосами до плеч, как у всех представителей рода Сори. Я до сих пор не могла забыть его задорную улыбку, от которой в детстве у меня внутри все переворачивалось.

Но Рен давно не улыбался, а лишь доводил всех вокруг вечными правилами и запретами. Меня отец с малых лет окружал исключительно ими, поэтому годы в академии я рассчитывала провести так, как сама хотела.

– Рени, – протянула я, делая шаг вперед и сокращая дистанцию между нами до неприличной, – с чего такой интерес? Соскучился?

Лет пять назад мы с Реном попали в довольно неловкую ситуацию, и с тех пор я не уставала напоминать ему о том дне, если вдруг он начинал доставать меня замечаниями.

Мне едва исполнилось шестнадцать, и я впервые появилась на балу дебютанток в качестве официальной гостьи, а не шпионящей за придворными невидимки. Тогда меня поразило то, как на меня смотрели мужчины. В их взглядах смешались презрение к моему низкому положению в обществе и неукротимое желание обладать молодым притягательным телом. Благодаря предосторожностям отца, никто не знал, что я его дочь, и придворные прихлебатели наместника, не стесняясь, предлагали мне стать их содержанкой.

Я почувствовала себя дурно от бесконечного потока мерзостей и спряталась в одной из небольших гостиных вдали от бального зала. Уж я-то знала обо всех укромных уголках дворца. Именно там я и столкнулась с Реном. Из-за полумрака он меня не узнал и принял за одну из доступных девиц, которые кишмя кишат при дворе. Тогда я впервые поняла, что вся его холодность и скованность лишь плотная скорлупа, скрывающая неукротимый нрав, запертый глубоко внутри. В тот день я поклялась, что когда-нибудь обязательно пробью его броню.

Теперь же Рен смотрел на мои губы потемневшими глазами и тяжело дышал.

– Ну же, признайся, ведь ты скучал по мне, – не унималась я, почти касаясь его живота грудью. Разница в нашем росте вроде не была столь заметна тогда, в темной комнате дворца.

– Ю... Юфиния, – выдавил он, намеренно используя мое вымышленное имя. Вот же гад, знает, как довести меня до бешенства. Ненавижу легенду, придуманную отцом. Рен сглотнул, отвел взгляд и пробормотал: – Юфиния Турья, я в последний раз спрашиваю, что ты делаешь в зоне факультета Жизни? По правилам тебя здесь быть не должно.

– А кто тебе сказал, что я соблюдаю правила? – Я разозлилась и на его нежелание произносить мое настоящее имя, и на его упорное игнорирование меня с того самого дня на балу дебютанток. – Плевать я хотела на любые запреты? Уяснил?