Ректор Варнаг был старинным другом наместника. Ему давно минула сотня лет, но он продолжал заведовать академией с позволения правителя, поскольку регулярно участвовал в исследованиях, финансируемых Содружеством. Ректор почти не занимался административной работой, для этого у него имелся целый штат заместителей и крайне въедливый секретарь.

Господина Варнага редко видели на официальных мероприятиях. Но каждый раз, когда он появлялся на людях, я гадала, как такая развалила все еще не рассыпалась на части. Может, он открыл источник вечной жизни? Тощий, дряхлый старик с редкими волосенками, зачесанными набок, наводил ужас на адептов и мерещился им в кошмарах. О том, что он так тщательно охранял в своем кабинете, оставалось только гадать.

Если я отправлюсь в администрацию ночью, то столкнусь с новейшей магической защитой. Конечно, я могла использовать маску невидимости, но риск был слишком велик. Малейший неверный шаг, и меня бы схватили. Вряд ли отец примет за достойное объяснение попытку разнюхать информацию о Сейке и других адептах. Лишний повод для моего досрочного отчисления из академии я давать не собиралась.

Взвесив все за и против, я решила действовать проще. Днем кабинет ректора охранялся не так тщательно, поскольку к секретарю постоянно заходили адепты и сотрудники для получения печати на документы. Если я воспользуюсь обеденным перерывом секретаря и проберусь в хранилище личных дел в ее отсутствие, то смогу добыть нужные сведения без риска вылететь из академии. Осталось найти повод, чтобы заявиться к старой карге.

Отец не на шутку волновался о том, что я к двадцати одному году так и не прошла полное раскрытие дара. Ведь без этого маг не мог претендовать на диплом об окончании академии и на службу по контракту. Договор, о котором вчера упоминал Рен, отец заключил с наместником еще в день моего совершеннолетия, но документ мог вступить в силу, только если я получу официальное разрешение на службу. И я делала все от меня зависящее, чтобы сохранить подаренное богами сердце мага в неразвитом, зачаточном состоянии.

Отец не мог с этим смириться и попросил ректора о помощи. Тот подобрал для меня наставника, но наши занятия не заладились с самого начала, не без моей инициативы, конечно. Теперь из-за моих выходок профессор Донаван требовал письменных извинений, заверенных печатью ректора. Я, естественно, не собиралась их приносить, зато моя покаянная писанина могла стать отличным поводом для визита к секретарю.

Перед самым обедом я набросала дюжину строк лживых извинений и постучалась в приемную ректора.

– Войдите!

– Добрый день, госпожа Шерман. – Я улыбнулась главному проклятию всех адептов.

Алисия Шерман занимала должность секретаря ректора последние два десятилетия и неизменно вызывала ненависть у всех поколений учеников. Небольшого роста, сухонькая дама лет шестидесяти в огромных очках и с пучком мышино-серых волос на голове, госпожа Шерман обожала отказывать адептам в их просьбах. Чтобы чего-то добиться, приходилось обивать порог приемной по пять раз минимум.

– В чем дело, Турья? – Она поджала бесцветные морщинистые губы и с раздражением поправила на столе стопку идеально сложенных бумаг. Ей явно не терпелось поскорее попасть в столовую. Ведь госпожа Шерман любила не только издеваться над беззащитными перед ее произволом адептами, но и лакомиться шоколадом, а сегодня обещали на обед шоколадные кексы.

– Я бы хотела заверить у вас затребованные профессором Донованом письменные извинения. Это очень срочно. Он отказывается пускать меня без них на занятия. – Я сделала вид, что сейчас расплачусь, даже слезы на глаза навернулись. Актерское мастерство входило в список тех навыков, какими я обязана была обладать, по мнению отца.