Оставалось последнее средство: с трудом вспомнив слова заклятия, Радосвет попытался снова открыть сияющий проход – пусть даже без верных трав, – но тут его схватили за руки. Царевич яростно дернулся, силясь стряхнуть обидчиков, те охнули, но удержали.

– Тише-тише, родной мой, – над ухом раздался встревоженный голос мамы, и лишь тогда царевич поднял воспаленные глаза.

Царица Голуба порывисто обняла его, уткнувшись лицом в плечо. Ее руки тряслись, а рубаха Радосвета вмиг намокла от материнских слез.

– Уже и не чаяла… – всхлипнула она. – Мы с ног сбились, тебя разыскивая. А ты… был в Дивнозёрье, да?

Отпираться было бессмысленно, и Радосвет кивнул:

– Мам, я там кое-кого встретил. Она чудесная, просто самая лучшая на свете! Знаешь, мы…

Но мать, не дослушав, приложила палец к его губам:

– Прости, дорогой, сейчас не время для свадеб. Сегодня ночью Лютогор перешел границу. Твой отец уже созывает войска.

Царевич, как ни старался, все-таки не смог сдержать разочарованного возгласа.

Неужели это к лучшему, что Таисья осталась на Той Стороне? Пожалуй, да… Судьба решила, что лучше быть в вечной разлуке с любимой, чем привести ее прямо в объятия войны. Нет, лучше пусть живет в своем безмятежном мире. А место Радосвета, конечно, было здесь, плечом к плечу с отцом и его дружиной, с мечом в руках.

– Век смертных так недолог… – Эти слова дались царевичу с трудом: казалось, будто каждое из них было пропитано полынной отравой. – Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Я не знаю, смогу ли жить, когда оставил сердце по ту сторону вязового дупла…

– В Дивнозёрье время идет быстрее, – мать взъерошила его светлые волосы, утешая. – Может статься, что здесь пройдет всего несколько месяцев, а она уже состарится. Но не кручинься, я попробую помочь твоему горю. Вы сможете видеться во снах – это лучше, чем ничего. Надо будет только добыть одну редкую вещицу – навье зеркало. У нас, увы, таких не делают…

– Я добуду! Даже если ради этого потребуется выпотрошить самого Лютогора! – Радосвет до хруста сжал кулаки.

Царица Голуба поцеловала сына сначала в одну щеку, потом в другую:

– Вот тебе мое материнское благословение. И запомни: если любящим сердцам суждено быть вместе, никто не разлучит их – даже сама судьба. Просто верь, что счастье еще ждет вас впереди. Только уберегись на войне, не геройствуй почем зря.

– Дай мне прядь своих волос на добрую удачу. – Радосвет украдкой вытер уголки глаз.

Время слез миновало. Ему нужно было научиться быть сильным.

Уже будучи в своих покоях, он сплел из золотистых волос царицы Голубы крепкий шнурок, продернул его сквозь дырочку и повесил на грудь счастливый Таисьин пятак. Потом надел кольчугу, опоясался мечом и вышел во двор – туда, где громко ржали ретивые кони, а молодые воины бряцали оружием, – навстречу своей судьбе.

Юному белому волчонку настало время превратиться в матерого волка.

К ночи разыгралась буря. Дождь лил как из ведра, ветки стучали в окно. Таисья долго не могла заснуть этой ночью: всё прислушивалась к вою ветра и скрипу половиц. С каждым раскатом грома её сердце сжималось от дурного предчувствия. Казалось, что вот-вот случится что-то очень плохое…

Вдруг тёмная тень отделилась от стены и медленно направилась к её кровати. Таисья вцепилась в одеяло до боли в костяшках. Хотела закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Она не могла вспомнить ни одного заклинания, чтобы противостоять страху. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью, её будто бы придавило каменной плитой.

– Должно быть, я сплю, – решила Таисья. – Это очередной кошмарный сон…