– Ещё бы в местах общего пользования приходилось магию тратить! – возмутился Шолто.

– Платники тратят, – улыбнулся Унрек. – А общие уборные регулярно заряжают коменданты. Но обслуживание личных уборных в их обязанности не входит, разве что по личной договорённости и за отдельную плату. Ладно, пойдёмте в столовую, а то малыш жаловался, что вот-вот с голоду умрёт.

– Я не так говорил! – взвыл парень. – Он меня постоянно дразнит, – пожаловался он мне.

– Такова уж участь младших, – пожала я плечами. – Терпи.

– Какой правильный настрой, – хмыкнул Унрек и открыл вторую неприметную дверь. – Нам сюда.

– А куда она ведёт? – поинтересовалась я, оглядывая узкую – двоим разойтись только бочком, – лестницу, по которой спускалась вслед за Унреком, Шолто замыкал шествие.

– На первый и третий этажи и на улицу, нам как раз туда.

– Какая она тесная, – та лестница, по которой мы поднимались, была раза в четыре шире, а то и в пять. – Неудобно, наверное, по ней расходиться.

– А по ней и не надо расходиться, это лестница для экстренных случаев – пожар или ещё какое-то происшествие, чтобы всем не бежать на главную, или если до главной не добраться. В любом здании должен быть запасной выход, вот он, ты должна о нём знать на всякий случай. В другом крыле – такой же выход, и так в каждом общежитии. Иногда ими пользуются те, кто живёт в соседних комнатах, но редко – лестница не самая удобная.

– А на входе – артефакт, всех выпускает и никого не впускает, – просветил меня Шолто. – Вход – только через главные двери, мимо коменданта.

– А ещё он фиксирует количество вышедших парней, чтобы коменданту не искать по общежитию тех, кто давно ушёл.

– А зачем ей их искать?

– После отбоя парням в женском корпусе или крыле делать нечего, кроме отдельных случаев, равно как и наоборот, – Унрек толкнул небольшую дверь, и мы оказались на улице.

– А что за случаи?

– Супругам разрешено жить вместе, им достаточно брачной метки. Порой и обручённым тоже, но там ректор лично разрешение даёт, просто так объявить себя помолвленными и жить вместе нельзя. Иногда дают разовое разрешение по особым случаям – например, студенты разного пола делают общий проект, не успевают, засиживаются заполночь – тут достаточно записки коменданту от куратора, но пусть не обижаются, если ночью к ним заглянут с проверкой.

– Строго у вас здесь, – кивнула я, в целом одобряя систему. – Хотя влюблённым, наверное, нелегко.

– Выкручиваются, – усмехнулся Унрек. – Есть увольнительные в город, выходные там же, есть укромные местечки на территории и в главном корпусе – главное, не попадаться. Есть время до отбоя, в конце концов.

– Чувствуется опыт, – усмехнулась я.

– Ещё какой! – заржал Шолто. – Унрек у нас – тот ещё любимец женщин. Особенно раньше, когда ещё человеком притворялся, да и сейчас на него девушки заглядываются, не гляди, что зелёненький. Ладно, прибавим шагу, а то я точно с голоду помру.

И мы прибавили шагу.

10. Глава 9. Столовая

Глава 9

Столовая

День второй

Пока мы шли к главному корпусу, как я мысленно называла замок, Унрек попросил:

– Не рассказывай никому о том, что сегодня случилось.

– Почему? – нет, бежать и ябедничать я не собиралась, было просто интересно.

– Эти глупышки и так наказаны. Да, они сделали то, что запрещено, но… Это же ведьмочки, что с них взять?

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, в академию берут с восемнадцати, но многим первокурсникам ещё больше – нет возрастных ограничений, хоть в тридцать поступай, хоть в триста, а сила порой просыпается с запозданием. Но, в любом случае, к восемнадцати годам большинство студентов уже… я бы не сказал, что совсем взрослые, но более-менее соображают уже. А вот ведьмы – они другие.