Да они меня делят, как дети игрушку! Надеюсь, не передерутся. Хотя – нет, пускай дерутся, пусть синяков друг другу наставят, так им и надо.

И в этот момент в мою сторону полетела струя воды, словно из мощного пожарного брандспойта, ещё миг – и меня просто смоет из зала, а заодно и с балкона. Я съёжилась, но, не долетев до меня буквально несколько дюймов, струя развернулась и прицельно ударила в мага в мантии цвета аквамарина с серебряной отделкой так, что опрокинула его вместе с креслом, а заодно и окатила водой сидящих рядом.

– Прекратите! – гаркнул Рандолф. – Вы магистры или студенты-первокурсники?! Хенрай, вы живы?

– Жив, – вставая на четвереньки, путаясь в мантии и отплёвываясь, откликнулся аквамариновый. – Как ты это сделал? – откинув с лица мокрые волосы – удерживающий их обруч куда-то откатился, – маг уставился на меня совершенно обалдевшим взглядом. – Я не смог поставить заслон, отклонить воду. Я ничего не смог! Как?!

– Хенрай, он зеркальщик, – словно умственно отсталому, пояснил ему портальщик, закатывая глаза.

– Это я понял – он вернул мне мою воду. Но почему я не смог ею управлять?

– Он забрал твою магию в тот момент, понимаешь? Он ею управлял, а ты – нет.

– Это надолго? – Хенрай встал, испуганно глядя на меня. Потом взмахнул рукой – и моментально высох. Я фыркнула – волосы и борода мага так распушились, что он стал похож на полуощипанный одуванчик – белый и пушистый только снизу. – Слава богам – магия снова при мне.

– Хенрай, вы в порядке? – поинтересовался Рандолф.

– Теперь – да, – оглядываясь, видимо, в поисках обруча, ответил тот.

– Тогда покиньте совет. Вы отстраняетесь на месяц. Безобразие! – магистр обвёл взглядом окружающих. – Не ожидал от вас подобного поведения. Что о нас иномирец подумает?

Что не всегда мудрость приходит с возрастом, порой возраст приходит один. Но озвучивать свои мысли я не стала.

В этот момент дверь распахнулась, и вошёл ещё один маг, мантия на нём была тёмно-фиолетовой с золотом, а вокруг тела было какое-то странное, полупрозрачное, разноцветное марево, всё в каких-то пятнах, словно малыш рисовал пальчиковыми красками.

– Простите, магистр, – не сводя с меня глаз, извинился вошедший, – я спешил, как мог, но был в момент вашего призыва слишком далеко от стационарного портала. Это и есть иномирное дитя? У него нет ауры, знаете ли, и это очень-очень странно.

– Думаю, он сейчас как раз любуется твоей, – хмыкнул кто-то из магов, я не видела – кто, глядя во все глаза на вошедшего. Так это и есть аура? Какая-то она… нелепая. И совершенно некрасивая.

– Мне попытаться прочесть его мысли? – уточнил вошедший у Рандолфа.

– Попытайтесь, – буркнула я. Ничего у него не получится, это я точно знала, был и у нас в родне телепат.

– Не стоит, – хмыкнул тот, что сидел рядом с магистром. – Если, конечно, не желаешь, чтобы мальчик узнал всю твою подноготную.

– Пожалуй, воздержусь, – сказал вошедший и, кажется, только сейчас заметил опрокинутое кресло, обрызганных магов и Хенрая, который нашёл свой обруч и теперь был похож на одуванчик, обдутый на две трети – борода и волосы всё равно пушились, как бы тот их ни приглаживал. – А что здесь случилось?

– Зеркальщик у нас случился, – буркнул Хенрай. И, поклонившись магистру, со словами: – Простите, Рандолф, – покинул зал.

– Итак, есть ещё желающие удостовериться в способностях мальчика? – поинтересовался магистр, обводя взглядом окружающих.

– Я желающий, – отозвался его синий сосед. – Отдайте мальчика мне. Он – защитник.

– Я бы так не сказал, – отжимая край тёмно-зелёной с серебром мантии, пробормотал сосед Хенрая, которому досталось больше всех. – Хорошо, что Науэлл огнём не шарахнул, – он мотнул головой в сторону оранжевого. – Страшно представить, что бы с нами было.