— Что значит отбор? — в слух изумилась я, пытаясь подавить негодование. — Кого хочет выбрать этот гад ползучий?!

Ну, нет! Отправьте уж лучше в темницу сырую! Не хочу принимать участие в коварных играх недруга!

Не в силах совладать с гневом, обжигающим душу, я подбежала к открытому настежь окну и швырнула ненавистный пергамент, в последний момент заметив, как по недоброму вспыхнул серебристо-синим светом стеклянный шар на широком подоконнике.

За спиной скрипнула дверь. Я обернулась, бросив гневный взгляд на вошедшего. В душе бушевал ураган, готовый уничтожить все, до чего только он доберется.

— Скромнее, чем я думала, — протянул тонкий высокий голосок, в то время как его обладательница, провела пальцами по деревянной спинке кровати.

Глупо было думать, что в комнате, где поставили пять кроватей, жить я буду одна. Вот и первая соседка пожаловала. На вид она была примерно моего возраста. Темные волосы цвета спелого каштана по плечам ее точеным разметались, укрывая будто одеялом. Густые и блестящие. Я о таких могла только мечтать. Глаза словно гречишный мед с золотистыми вкраплениями. Тело хрупкое, но в отличие от моего в нем сила неподдельная чувствуется.

Незнакомка поправила глубокое декольте и, расправив длинное платье цвета неспелых оливок, опустилась на кровать.

— Вера, — представилась она, с интересом рассматривая меня.

— Сияна, — ответила я. — Княжна Сияна Домбровская.

Звонкий смех заполнил собой тесную комнату. От него на душе стало тошно и тоскливо. Домой до боли захотелось. Вот только не было его у меня больше. Варвары все уничтожили. Сожгли, превратив воспоминания в серый пепел.

— Хорошую игрушку князь Томаш с чужих земель привез, — протянула она. — Жаль, выбросит, так и не притронувшись.

Мои щеки вспыхнули, я шагнула по направлению к девушке.

— Что ты хочешь этим сказать? — осведомилась я.

— Уж не думаешь ли ты, что князь тебя невестой своей сделает? — Тонкая бровь Веры приподнялась, а губы расплылись в улыбке, обнажив ряд белых зубов. — Ты здесь на потеху всем. После первого же испытания домой отправишься. Ах, — спохватилась она, обхватив ладонями худое личико, — я и запамятовала! Дома-то и нет у тебя больше! — рассмеялась Вера.

Перед глазами заплясали разноцветные вспышки, в ушах поднялся нестерпимый гул. Гнев чужими насмешками разбуженный из пят поднимался, заставляя крепче пальцы стискивать. До боли и хруста сжимать, впиваясь ногтями в ладони нежные, чтобы ненароком не покалечить острую на язычок Веру.

— Замолчи, — процедила в ответ сквозь зубы. — Я и сама не рвусь в невесты князя Томаша. Противен он мне!

В голове начинала складываться картина происходящего. Отбор — не что иное, как пробы на роль невесты. Кто больше понравится и в лучшем свете себя покажет, тот на подмостки и выйдет. Вот только зачем князю дочь врага, поверженного? Права Вера. Не иначе, как смеха ради. Не упустит этот зверь возможность меня еще раз унизить да место мое напомнить, а после вышвырнет, доживать остаток дней впроголодь.

— Оно и верно, — протянула девушка, накручивая тугой локон на палец. — Моим князь будет, — хищно улыбнулась она. Словно кошка, увидевшая мышь пугливую.

Я отвернулась, не желая в спектакле этом участвовать. Не моя судьба это и жизнь не моя. Из княжны я в куклу тряпичную превратилась, управляют которой теперь дикари из княжества Пепельных туманов. Нет у меня ни воли, ни права голоса. Мнение мое никого не волнует больше. Печали мои и невзгоды лишь души греть их будут, а не к состраданию взывать.

Долго наедине с Верой мне в комнате быть не пришлось. Не прошло и четверти часа, как дверь вновь распахнулась. Еще одна девица пожаловала. В отличие от первой, платье на ней было куда скромнее, из легкой белой ткани, перехваченное на талии синим поясом. Черные, словно смоль волосы, были заплетены в тугую косу, в голубых глазах страх неподдельный и беспокойство читались.