— Ты же говорила, — протянула Вера, подойдя ко мне ближе, — что князь тебя не интересует? Почему не поступила вчера также, как Бланка? Одного твоего слова было бы достаточно, чтобы никогда больше не видеть лица Томаша, — добавила она. Пальцы ее стиснули мой подбородок и заставили взглянуть ей в глаза. Там плескался океан обид и море неприкрытой ненависти.

Я стиснула зубы. Лицо мое будто окаменело.

— А что тут непонятного? — вновь вмешалась Цана. Голос ее был словно сладкий мед, но в речах чувствовался вкус полыни — горький и терпкий. — До княжны наконец-то дошло, что теперь у нее за душой нет ни гроша. Вот и цепляется за свой последний шанс.

От злости прикусила язык. Боль отрезвила. Тряхнула головой, сбрасывая руку Веры, отпрянула от нее назад, пытаясь подавить желание вцепиться в ее длинные волосы и повыдергивать их. Лишь здравый смысл не позволял мне этого сделать. Я одна, а их, как минимум, трое. Ничего мне не оставалось, как смотреть на соперницу злобной фурией, метая взглядом молнии.

— Что молчишь? Вздумала стать княжеской подстилкой? — Тана встала рядом с Верой, заставляя меня отступить к стене. Девушка не стеснялась в выражениях, срывающихся с ее острого язычка. Ее сестра же лишь наблюдала за происходящем со своей кровати, растянув губы в хищной улыбке.

— Если и так, то не по собственной воле, — выплюнула я, — в отличие от вас! — На ходу затягивая шнуровку платья, я обогнула соперниц, намеренно задев Тану плечом. Перед глазами плясали мушки, а в голове стоял гул. Мысли от него путались, превращаясь в бессвязную вереницу фраз.

— Ненормальная, — прошипела мне в след Вера.

Порой мне и самой казалось, что рассудок я потеряла. Иначе как объяснить то, что по доброй воле в этом спектакле участвовать стала? Ведь и правда, могла еще вчера с этим кошмаром покончить. Но страх неизвестности не позволил. Он заставил меня колени пред врагом заклятым преклонить, чтобы жизнь свою сохранить. Не отправили бы меня, как Бланку Заславскую, в родное княжество, не отпустили бы на волю. А если бы и отпустили, то чтобы меня там ждало? Бескрайняя пустыня, укрытая туманами серыми, в которых невесть какие монстры да чудища водятся.

Прежде чем замок Томаша покину, я и его страдать заставлю. Отброшу страхи, застилающие взор, чтобы варвар жестокий слезами солеными умылся. Нет, лучше уж пусть захлебнется ими! 

Скрипнула дверь, отворяясь. Взгляды наши тут же устремились на вошедшую в комнату Павлу.

— Доброе утро, девушки! — поприветствовала она нас, тепло улыбнувшись. — Вас осталось восемь. Сегодня после завтрака у вас будет возможность познакомится с соперницами.

Вера и Тана переглянулись. Кажется, девушки решили держаться вместе. По крайней мере, пока.

Уж не знаю, радоваться мне этому или огорчаться. Ведь я видела лица только тех, с кем комнату делю, да тех, кто отбор покинул. Лица остальных под масками были скрыты. Но даже сквозь узкие прорези для глаз нетрудно было почувствовать взгляды, преисполненные неприязни. От них мороз по коже шел, а сердце удары пропускало, цепенея от страха. 

Что ж, пора признать: здесь нет места дружбе. Все мы враги. А врага нужно знать в лицо.

После завтрака Павла сопроводила нас в сад. Я впервые вышла на улицу, избавившись от гнета черных стен замка.

Теплый ветерок взъерошил волосы, нежно коснулся щеки, будто хотел утешить. Воздух, раскаленный палящими лучами солнца, обжег кожу. Бледный диск висел прямо у нас над головами. Жар от него был столь силен, что мы с девушками тут же юркнули в тень — под раскидистую крону дерева.