Дальше мы спускаемся в подвал, и за мной закрывается дверь.

— Нет, отпустите меня, — бью кулаками по железной двери, пока руки не сковывает острая боль.

— Мерзавцы, сволочи, — ору во все горло, но меня уже никто не слышит.

Меня оставили одну.

В сыром холодном помещении с маленьким окошком наверху.

Подойдя к нему ближе, я хватаюсь за прутья решетки и, поднявшись на носочки, вижу невероятной красоты сад и молодую девушку, которая читает, сидя на скамейке.

Крикнув пару раз, снова убеждаюсь, что ни к чему это не приведет.

Поняв, что выпускать меня никто не планирует, решаю оглядеть.

Да и особо смотреть здесь не на что. Серые бетонные стены, раскладушка со старым матрасом и туалет. Вот и вся обстановка.

Неожиданно раздается шуршание и мерзкий писк.

— Аааа, крысы. Помогите, — запрыгнув на раскладушку, обнимаю себя руками, дрожа всем телом от страха.

Сердце, того и гляди, выпрыгнет из груди.

До жути боюсь грызунов, и я вынуждена провести с ними всю ночь, а может, и не одну.

Прижавшись к холодной стене, я не шевелюсь и прислушиваюсь к звукам в углу.

Лишь изредка вздрагиваю от холода и горько плачу о своей загубленной судьбе.

Измотанная событиями прошедшего дня, я незаметно засыпаю, когда за окном уже начинает светать.

От громкого звука открывающейся двери я вздрагиваю и медленно открываю глаза.

На пороге стоит Тигран без пиджака.

Рубашка небрежно расстегнута, волосы в легком беспорядке, а главное, что в глазах лютая злость.

— Думала, я не узнаю, что это ты врубила сигнализацию? — грозный рык эхом раздается в сыром помещении.

— Я не боюсь тебя, — говорит девчонка, которая всю ночь с ума сходила от страха, услышав писк крысы.

— С кланом Юксель нельзя шутить. Теперь ты часть семьи и должна с гордостью носить фамилию, пока я от тебя не избавлюсь. Не смей меня позорить.

— Или пока я не сбегу, — вот зачем я дергаю тигра за усы?

— В нашем клане строгие правила и ты будешь их исполнять. Пока твой папаша не прислал одежду для тебя, наденешь это, — швыряет на раскладушку свернутую ткань.

— Что это? — разворачиваю и вижу серое платье с белым воротничком, больше похожее на униформу.

— Слишком много болтаешь. Идем за мной, — бросив очередной приказ, разворачивается и уходит.

Плетусь за ним по мрачному коридору и когда я оказываюсь на свежем воздухе, делаю глубокий вдох.

Сладко пахнет цветами, а не мерзкой плесенью.

Чтобы успевать за широким шагом Тиграна, мне приходится перейти на бег.

Платье мешается. Мне безумно хочется его снять и принять душ после подвала.

Но не знаю, дадут ли мне такую возможность.

С любопытством кручу головой по сторонам, но взгляд все равно невольно возвращается к широким плечам моего мучителя.

Мышцы бугрятся под рубашкой, натягивают ткань, еще немного и порвется.

— Ненавижу. Грубый мужлан.

— Что ты там бубнишь? — у него, оказывается, шикарный слух.

— Желаю тебе скорейшей смерти, — говорю с милым оскалом.

Тигран, обернувшись, впивается в меня черными глазами. Как будто в меня две пули выпустили.

— Боюсь тебя огорчить, но умирать я не собираюсь. И к тому же после моей смерти ты и дня не проживешь. Отец тебя убьет, чтобы избавиться от позора. Так что на твоем месте я бы хорошо подумал, — говорит абсолютно серьезно. И это пугает.

— Ты выставил меня шлюхой перед отцом. А я на самом деле невинная девушка.

— Не волнуйся, я быстро это исправлю. Станешь моей персональной шлюхой.

Пока мы ругались, я не заметила, как мы вошли в дом, но не с главного входа.

Наверное, я недостойна такой чести. Мы поднимаемся по темной лестнице на второй этаж, идем по коридору, пока тиран не тормозит возле одной из дверей.