— Мне ничего не стоит избавиться от тебя, — прошипела она. — И то, что ты нарите, меня не остановит. Я – сестра императора, мне никто не указ. Меня даже не накажут.

  — Ваш муж знает, на что вы способны, — ответила я. — Поэтому он приставил ко мне душехранителей. Сразу двух. Уверена, с вами они как-нибудь справятся.

   Княгиня побледнела. Она заглянула мне за спину, пытаясь разглядеть тень. Что ж, она увидела, что я не лгу. Осознав это, женщина изменилась в лице. Теперь она выглядела так, словно я ее ударила. По-настоящему, больно. На долю секунды мне даже стало ее жаль. Неизвестно как бы я себя вела, окажись на ее месте.

   Но княгиня быстро взяла себя в руки. Она прекрасно владела собой, этого у нее не отнять.

  — Поздравляю, — процедила она сквозь зубы. — Илай проделал огромную работу, чтобы тебя защитить. Но не строй иллюзий. Да, он заботится о тебе, дарит украшения, приглашает на приемы, но все это исчезнет в тот день, когда ты родишь. Ты вернешься во Дворец, этого не изменить.

     Неприятное напоминание, чего скрывать. Княгиня намекала, что сказка рано или поздно закончится. Может и так. Но это моя сказка. И я, пока могу, буду наслаждаться каждым ее мгновением.

18. Глава 18. О нарите императора

   Прием должен был начаться через час. Я уже нарядилась и уложила волосы, остались последние штрихи – подаренное князем кольцо и новые туфли из красной замши расшитые золотой нитью. Я взглянула на себя в зеркало и улыбнулась. Определенно я выгляжу лучше, чем когда-либо. Спасибо волшебным рукам Беллы.   

   Надев кольцо, я занесла ногу над туфелькой, но тут возникла проблема – один из душехранителей вдруг отделился от стены и тенью лег на обувь. Я нахмурилась. Это еще что значит?

    Душехранитель заставил меня внимательнее присмотреться к обуви. Я присела на корточки, взяла туфлю в руки и встряхнула ее. Внутри что-то зазвенело. Тогда я перевернула туфлю и из нее на пол посыпались блестящие осколки.

    Битое стекло в обуви – классический прием. Надень я туфли, порезала бы ноги и, естественно, никуда бы не пошла. Хитро. Еще немного и не видать мне приема. Я с благодарностью посмотрела на душехранителей.

   Я сразу вычеркнула из подозреваемых княгиню. Она бы придумала что-то более изощренное. К тому же она в курсе о душехранителях и не станет так подставляться. Но кто, если не она?

  Я позвала Беллу и показала ей место преступления.

   — Кто это был? — спросила она.

  Решив, что смотрительница обращается ко мне, я пожала плечами:

  — Откуда мне знать? Я ничего не видела. Наверное, кто-то пробрался в покои, пока мы были в купальне.

   — Я говорила с ними, — она кивнула на мои тени. — Душехранители знают, кто пытался тебе навредить.

  — Но как они расскажут? — удивилась я. — Они же всего лишь тени.

  — Они покажут, — Белла снова посмотрела мне за спину и повторила вопрос: — Кто это был?

   Одна из теней опять отделилась от меня и заскользила по стене. Я с интересом наблюдала за ее перемещением. Все, что касалось душехранителей, было для меня в диковинку. Все же это крайне редкая магия.

   Тень добралась до свободного участка стены и начала меняться – постепенно уменьшалась в размерах, приобретая чужие черты. Так вот что имела в виду Белла под словом «показать»! Душехранитель, в самом деле, показывал того, кто подсыпал в мои туфли битое стекло, копируя его тень. И это был… ребенок.

   — Маленький паршивец, — проворчала Белла. — Так и знала, что это Ирвин.

  — Кто? — переспросила я.

  — Княжич, — пояснила она.

  Так я выяснила, как зовут сына княгини, а еще поняла, что мальчишку стоит опасаться. Кто бы подумал, что ребенок способен на подлость. Видимо, такое воспитание. В конце концов, дети – идеальные губки. Они во всем копируют поведение взрослых. А у Ирвина не самый лучший пример для подражания.