− После, − я снова вернула внимание парня на себя. Надеюсь Лучина сможет сдержаться и увидеть самого главного, что Манур тот еще козел! Еще немного и он будет есть с моих рук. – После уже мы можем переходить на неформальное общение, − и подмигнула.

Чашки мы опустошили, а вот с дальнейшими действиями пришлось не только повременить, но и отказаться. Едва парень потянулся к моим губам, как в дверях показалась Лучина.

− Ах ты окаянный! – набросилась она на свою зазнобу, ударяя того тем, что оказывалось под рукой девушки. Я же оставалась сидеть на месте, прикрывая голову руками и молясь о том, чтобы не задели меня.

После пары минут погони за парнем вокруг круглого стола, Лучина выдохлась. Манур воспользовался ее замешательством и юркнул к выходу. Но бой-девка была бы не собой, она тут же кинулась следом.

− И зелье свое забери, ирод! – запустила она баночку с зельем в след убегающему парню. – Чтобы глаза мои тебя не видели. Встречу – прибью.

Я верила, что Лучина не врет. Ведь точно прибьет. Теперь Мануру осталось передвигаться по деревне огородами или же и вовсе отсидеться дома, пока девушка не сменит свой гнев на милость.

Лучина вернулась на кухню и шумно опустилась на стул. Налила полную чашу рубиново-красной жидкости и разом опустошила ее, затем со стуком поставила на стол.

− Ты была права, − произнесла она, потом заново наполнила чашку. Обе чашки.

Дальнейшее я уже плохо помнила. Только то, как прогоняла назойливого енота, который пытался отобрать у нас бутылку и уложить меня спать, обзывая меня пьянью.

− Жу-у-уля-я! – простонала я утром. – Воды, − голос мой был похож на голос прокуренного чувака, который к тому же играл на бас гитаре.

Но енот не подавал ни единого звука. Обиделся что ли? Попыталась встать, только вот попытка не увенчалась успехом. Но почувствовала, что рядом кто-то зашевелился. Не мохнатый, но горячее тело.

− Лучина, ты сильная девушка. Будь добра, принеси воды, − разворачиваясь к причине головной боли, проговорила я.

Ведь из-за нее вчера все это случилось, и я напилась. А так разобрала бы травки в лаборатории и в девять, как положено примерной и прилежной дочери, улеглась в постель. Бой-девка отчего-то молчала. Тоже страдала? У девушки кроме головы еще и сердце разбито. Раскрыла глаза и замерла. Рядом со мной лежал на половину голый мужчина, закинув руки за голову. Смотрел на меня и ехидно так улыбался.

− Вы кто такой, черт возьми! – пулей выскочила я из-под одеяла и вскочила на ноги. – И что вы делаете в моей постели?