Вытолкнув меня на затопленные водой доски и выбравшись следом, душегубец тут же подхватил меня на руки и понёс к мостовой, где к этому времени собралась целая толпа зевак. Они смотрели на нас и шептались, и в ответ я недовольно поморщилась. Но стоило моим бровям сойти над переносицей, как тело снова сковало наложенным обязательством.

– Кэтлин, что с тобой? – лорд Шенье смотрел на меня с волнением. – Ты наглоталась воды? Не можешь дышать?

– Из-за нити, – выдавила я, пытаясь вопреки спазму сделать хотя бы один вдох.

– Ах, это, – усмехнулся душегубец. – Ну, слово своё надо держать, – он кивнул подбородком на толпившихся на мостовой зевак, которым, согласно данному обещанию, мне следовало улыбаться.

Замёрзшая, уставшая, пережившая дикий ужас, я что должна была выдавить из себя улыбку?

– Это несложно, – подбодрил меня лорд Шенье и притворно растянул губы, показывая, что не обязательно улыбаться искренне.

Не имея никаких других способов прекратить мучение, я повторила вслед за самозванцем. Растянула губы, делая вид, что всё происходящее меня радовало. К тому времени, как моё тело стало вновь способно дышать, мы уже сошли с пирса на мостовую.

– Наверно, вы хотели появиться со своей невестой красиво, – заметила я, ловя на себе изумлённые взгляды местных. – А в итоге идёте весь мокрый и несёте её такую же мокрую на руках.

– Главное, что она не рыдает и не бьётся в истерике. В остальном я возражений не имею. Особенно против ношения тебя на руках. Я, в общем-то, и веса твоего не чувствую. Ты, случайно, во Флуэне не голодала?

– И что, если голодала? Какая разница? – посмотрела на него с вызовом. – Недавно вам было всё равно, что я скоро умру.

– Смерть… Ты так её боишься?

– А вы – нет?

– Если родился, то смерти не избежать. Не смерть важна, а жизнь. Ради чего мы живём, вот что имеет значение. Если знаешь, ради чего живёшь, то понимаешь, ради чего не жалко и умереть.

– Вам будет не жалко?

– Мне? Ничуть. Я знаю, кто я и ради чего живу. А ты, Кэтлин? – спросил он, поднося меня к экипажу. Кучер уже распахнул для нас дверь и ждал рядом.

Лорд Шенье усадил меня, в грязном и мокром платье, на сиденье, обитое бархатом, и залез следом.

– В резиденцию, – велел он кучеру.

Дверь захлопнулась, экипаж застучал колёсами по мостовой, а я, несмотря на пробиравший до костей холод, не могла выбросить из головы вопрос. Кто я и ради чего живу?

Поразительно, но раньше у меня такого никто не спрашивал. И я об этом никогда не думала. Просто жила, как все. Может, с той лишь разницей, что мне везло чуть меньше, чем остальным.

Детство моё трудно было назвать лёгким. Но я терпела и ждала, когда повзрослею и смогу начать самостоятельную жизнь. Когда я достигла совершеннолетия, то не раздумывая собрала вещи и отправилась во Флуэнский замок на поиски работы. Там мне удалось устроиться служанкой в доме эрра, и всё наконец начало налаживаться. Мне оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть, чтобы получить постоянную должность камеристки и зажить счастливо, безо всяких там приключений и поездок на острова.

Свою жизнь я хотела прожить просто и умереть как можно позже. Вот и все цели, которые я перед собой ставила.

– И что теперь, если я не знаю, ради чего живу? – спросила, обиженно глядя на лорда Шенье. Он, в отличие от меня, не трясся от холода и, расслабленно откинувшись на спинку сиденья, смотрел в окно. Услышав вопрос, он перевёл на меня свой угольный взгляд. – Разве это повод поступать со мной так, как вы, и отнимать у меня жизнь? Сами вы наверно никогда не голодали, не трудились тяжело и уж точно не ходили на рынок. Если у вас в кармане только два медяка и неизвестно, когда заработаете ещё, то вы постараетесь купить на них не жалкую краюшку хлеба, а как можно больше еды. Чтобы хватило надолго. Но вы, вместо этого, хотите разменять мою жизнь – а это, между прочим, не медяк какой-нибудь – всего лишь на жалкую краюшку. Я на такое соглашаться не хочу и считаю, что моя жизнь должна стоить намного больше.