- Торговый центр эвакуируют. Менты позвонили охране около девяти. Говорят, что здание заминировано. Угроза террористического акта. Телек включи. Стервятники с камерами уже на месте.
Глеб сбрасывает звонок, а ещё несколько секунд туплю, глядя на экран. В смысле заминировано? Сердце ухает, как в колодце, и начинает разгоняться тахикардией по венам.
Там же полно людей. Работники - почти триста человек, и супермаркет уже открылся…
Плечи сводит потусторонним ознобом.
- Кира, быстро телек мне включи и новости найди, - рявкаю, не оборачиваясь на неё.
Двигаясь на автомате, подхожу к шкафу, достаю и натягиваю на тело поло.
В голове срабатывает таймер о том, что задача по телевизору уже должна быть выполнена. Почему не слышу звука?
- Кира!
Разворачиваюсь и вижу, как девушка, психуя, упаковывается в форму.
- Я попросил включить телек! - ору на Киру так громко, что она замирает и медленно поднимает на меня испуганное лицо, сдувая со лба прядь волос. Хлопает глазами. Овца, млять!
Подхожу сам к столу, беру пульт и включаю. Экран вспыхивает музыкальной подборой. Щёлкаю кнопками, пока не нахожу первый попавшийся выпуск новостей.
В тихом шоке слушаю репортаж с места событий и ершу на голове волосы. Вот это по-настоящему страшно!
- Саид… - ко мне сзади робко подходит Кира. - Извини… Ты меня так отшвырнул… Я растерялась. И…
- Вещи свои собрала и нахрен отсюда пошла, - говорю ровным тихим голосом. - У тебя минута.
- Саид, извини меня… - канючит она, все ещё не догоняя, что я не в себе. И нужно испариться.
Игнорирую, загружая на телефоне профиль с камерами видеонаблюдения.
Прикидывая в голове, кому сейчас можно позвонить, чтобы получить полную информацию, надеваю остатки вещей и распихиваю по карманам ключи, бумажник и прочую мелочь. Пальцы подрагивают. У меня нет плана для подобной ситуации. Чувствую себя фрустрированно. На затылке застыл «холодок» и шевелит волосы.
- Саид… - обречено пытается добиться моего внимания Кира.
Ещё не одета. Стоит в одной блузке и чулках. Как можно вообще быть на столько тупой? Ведь видела же выпуск новостей вместе со мной… Я должен ещё что-то ей говорить? Хотя нет, это не тупизна. Так выглядит истинная человеческая жестокость с отсутствием эмпатии. То, что я сейчас ее вышвырну, Киру волнует гораздо больше, чем жизни нескольких сотен человек. Нет слов…
Собираю ее вещи в одну кучу и иду к двери.
- Саид, я голая! - истерично.
- Я просил одеться! - рявкаю.
Распахиваю дверь и выкидываю шмотки в коридор.
- Вышла…
Хлопает глазами.
- Там же камеры… Меня уволят…
- Вышла! Я сказал!
Вздрагивая, вылетает в коридор и что-то бормочет себе под нос. Захлопываю дверь номера и чувствую, как начинает вибрировать карман.
Глеб подъехал.
Из-за перекрытого движения движемся в час по чайной ложке. Исаев постоянно висит на телефоне, отвечая на какие-то вопросы пожарных, и напоминает охране не подписывать самостоятельно никаких актов. Дождаться нас. Это он правильно мыслит. Ребята в больших погонах под шумок могут накатать чего угодно, и из штрафов потом пол года кормиться будут. Только возможность дай.
Наконец-то прогружаются камеры. Переключаюсь между ними и ничего не понимаю. По коридорам хаотично двигаются люди. Собаки. Пожарники - молодое пацанье угорают, примеряя женские лифчики прямо поверх формы. Меня начинают одолевать сомнения о действительной серьёзности происходящего. Не те вопросы, поведение. Не тот «нерв», слишком много шумихи, журналисты… Надо бы набрать Северова с Алексеем, но чуйка потихоньку начинает работать и советует сначала разобраться самому.