- Это правда, ты будешь заботиться обо мне, мамочка? – решила подыграть ему я.

Глаза Милены тут же округлились от такой наглости с моей стороны.

Отец нахмурился, заподозрив неладное.

- Я столько раз тебе говорила, но ты все равно меня не слышишь! Она мне не мать! – неожиданно резко произнесла я, так, что даже этот жалкий лекарь отпрянул от меня в сторону.

- Мне не нужна ни ее, ни тем более твоя помощь! Я справлюсь без вас, и вы не запустите свои лапы в кошелек моего покойного мужа.

- Да как ты смеешь! – руки отца сжались в кулаки.

- Стража! – крикнула я, даже немного приподнявшись на одном локте.

Возможно, я и поторопилась, банально струсив, но я не могла позволить ему ударить меня снова, а этому незнакомому типу отравить меня каким-нибудь отваром, дабы сделать более смиренной и сговорчивой.

Сердце пропустило несколько ударов – несколько секунд, когда я подумала о том, что Мира не выполнит просьбу, предаст, или же влияние моего отца окажется слишком значительным, и они не захотят ее слушать, но потом двери распахнулись и все те же хмурые мужчины в простых сюртуках с угрожающими минами вошли в комнату.

- Вы нас звали, хозяйка? – произнес тот, что среди них выглядел самым опасным: он был огромен и пугал одним своим видом.

- Да, мне нужно, чтобы вы сопроводили присутствующих здесь господ к выходу вместе со всеми их пожитками, как только мы закончим наш разговор, и чтобы вы оставались здесь на протяжении нашей беседы.

- Как прикажете, госпожа! – кивнул стражник, одарив моих родственничков недружелюбным взглядом: видимо, папочке все же не удалось подкупить моих крепостных.

- Что это значит? Что ты себе позволяешь, неблагодарная! – прорычал сквозь зубы отец, потрясая кулаками в воздухе, а великаноподобный стражник предупреждающе кашлянул, заставив его опустить руки.

- Помнится, мы об этом когда-то говорили, папенька, и я поклялась быть благодарной дочерью: так что я всего лишь плачу тебе той же монетой! – я снова повысила голос.

- Ты не можешь вот так просто выставить меня вон! Ты даже не можешь встать с этой постели! – краснея от злости, произнес он.

- Встать, может, и не могу! Пока, не могу! Но я с этим справлюсь - раз уж я выжила, а твой жених отдал богу душу!

- Мерзавка, - прошептал он.

- Может, она просто повредилась умом вовремя падения, это ведь возможно, Петр Николаевич? И нам всем не стоит так уж серьезно воспринимать ее грубые слова, ведь мы ее семья! - с намеком глянула на стражников Милена.

Те, однако, никак не отреагировали на ее предположения, даже после торопливых заверений лекаря что, да, мол, такое действительно возможно.

Я не сдержала смешка, увидев отчаяние в глазах этой подколодной змеи.

- Ты права, дорогая, она точно не в своем уме, иначе она бы никогда не забыла, где ее место! – его взгляд был опасным, он не произнес имени моей сестры, но мы оба понимали, что он говорит именно о ней.

Мне совершенно расхотелось смеяться, я знала, что он ударит по самому больному, знала, и готовилась к этой схватки, но не была уверена, что выйду из ситуации победительницей.

Я медленно выдохнула, и окинула собравшихся решительным и оценивающим взглядом.

- Я хочу, чтобы вы все вышли – все, кроме тебя, отец! – резко и отрывисто произнесла я.

Стражник посмотрел на меня недоумевающее.

- Как тебя зовут? – спросила его.

- Демьяном, - отозвался он.

- Демьян, пусть твои люди проследят за тем, чтобы эти двое – кивок в сторону Милены и лекаря – убрались прочь. Ты же останешься за дверью и, если мой отец попытается мне навредить,… помни, что твой долг защищать хозяйку, и именно за это она будет тебе платить, если, конечно, с ней ничего не случится!