Я резко свернула за угол и спряталась в кустах, граф бегал не так уж быстро и ничего не заметил, проскочив мимо, а я потрусила в сторону конюшен, желая поскорее укрыться в своем убежище ото всех.

Стешка сразу оживилась, и я выпустила ее на свободу, прижала к себе, погладила пухленькое брюшко: хорошо, что Палашка, помощница нашей кухарки, не забывала подкармливать ее, когда у меня не получалось.

Маленькая хулиганка тут же забралась на плечо и стала щекотать меня своими черными усиками, тыкаясь носиком прямо в ухо.

- Вот только ты меня и любишь, рыжая, и Лиска, а больше я никому и не нужна, - грустно шмыгнула носом, стянула свою подругу с плеча и поднесла к лицу, заглядывая в маленькие, словно бусинки, глазки.

- Вот если бы ты была рядом, обязательно бы укусила этого грубияна за нос, правда, моя хорошая? Уж ты бы меня в обиду не дала! – я гладила ее пушистую шерстку и чувствовала, как сквозь пальцы уходит напряжение и страх.

Вскоре внизу послышались шаги, а потом голос запыхавшегося после пробежки мужчины.

- Ваше Благородие, вас разыскивает Его Светлость, он приказал мне немедленно привести вас!

Степан - наш управляющий. Он был неплохим человеком и всего на два года старше моего отца, но, помимо доброты, отличался редкостной исполнительностью и дотошностью. Прикажи ему отец прыгнуть в омут – прыгнет, прикажет выволочь меня на улицы за волосы – наверное, тоже сделает - не дрогнет и сил хватит. А если увидит меня со Стешей – расскажет отцу, потому что тот приказывал наблюдать за всем и подмечать, а в особенности за его дочерьми.

Куница разлеглась у меня на руках, вытянувшись в полный рост и свесив хвостик, я не испугалась Степана, но расстроилась, переложила малышку обратно в ее просторную клетку и не хотя направилась к выходу.

- Здесь я, Степан Алексеевич, не надо так кричать! – ворчливо отозвалась ему.

- Да что же это, зачем же вы туда забрались, Сударыня, убьетесь ведь так ненароком! – тревожно заохал он.

Я знала, что он и вправду волнуется за меня и спускалась нарочито медленно, дабы не волновать лишний раз старика.

- А я, Степан Николаевич, хотела посмотреть, как быстро вы меня найдете! – шутливо отмахнулась от его вопроса и продолжила свой спуск.

Идти к отцу не хотелось, увидеться с графом снова не хотелось еще больше! Что они со мной теперь сделают?

Я закусила губу и смотрела строго себе под ноги, будто меня вели на казнь.

- А вот и наша пропажа объявилась! – обманчиво приветливо встретил нас отец.

- Вы меня искали, папенька? – невозмутимо поинтересовалась я, обшаривая комнату взглядом, но, к счастья, больше здесь никого не было.

- Свободен, Степан! – сквозь зубы процедил он.

Старик почтительно склонил голову и оставил нас в горнице один на один.

- Искал! – тем временем произнес он, и я почувствовала как «врастаю в пол», цепенея от его взгляда и голоса.

- Что ты сделала, Риана? – снова спокойно и почти ласково прозвучали его слова.

- Ничего! Просто граф позволил себе слишком многое: он приставал ко мне, а приличная девушка не должна позволять мужчинам… - начала оправдываться. Руки дрожали, но я заставляла себя говорить увереннее и тверже, не позволяя голосу ломаться и затихать.

- Замолчи! – в глазах отца было предупреждение, лицо исказила гримаса гнева.

- Ты кем себя возомнила? Я спрашиваю тебя, кого ты из себя строишь? Святая невинность! Да если я захочу, ты пойдешь по кабакам услаждать пьяниц и прочий сброд! – вот теперь он был по-настоящему в ярости.

- В самом деле? И упустите возможность поживиться за мой счет? Позволите очернить ваше имя? – снова вызов и горькая усмешка в голосе.