Отстранилась и замерла, упираясь лбом в его плечо.

– Мы не можем нарушить заветы, – прошептала едва слышно.

Руки Линара проскользили по спине, очерчивая каждый позвонок, и замерли на бедрах, все еще прикрытых тканью платья.

– Я живу по другим заветам, – с хрипотцой в голосе от едва сдерживаемого желания, ответил он мне.

Я не выдержала и заглянула ему в глаза. Буря, что бушевала в них, напоминала степной пожар. От него нет спасения, нет возможности спрятаться и убежать. И остается лишь одно – принять судьбу такой, какая она есть.

И на следующий поцелуй я ответила, уже не сдерживая себя, выпуская наружу все то, что было не растрачено. Все то, что разрывало сердце, устремляясь к этому мужчине.

Его объятия стали крепче. Я чувствовала, как наши сердца поют в едином ритме, который нельзя было назвать любовью, потому что воины не любят. Это была страсть – сводящая с ума, разжигающая кровь. Та самая, ради которой совершались безумства, гибли сотни и тысячи. Только страсть к женщине способна затмить разум и околдовать так, что никто и никогда не поймет, что это было за наваждение.

– Стой, – попыталась отстраниться, понимая, что все равно не смогу.

Линар не отпустит, а я не смогу оттолкнуть.

– Кто ты такая? – зеленые глаза, полные искр от бушующего в нем пожара, пробежали по моему лицу. – Красивая, нежная… Откуда?

Мне так хотелось признаться, рассказать все… Но я не могла!

Линар подхватил меня на руки и за пару шагов оказался рядом с ложем, укрытым пушистым меховым покрывалом. Мягкий ворс коснулся кожи, и захотелось смеяться. После грубых, но прохладных простыней, он казался еще одним кусочком моей личной сказки.

– Так не пойдет, – хмыкнул мужчина и поднял с ложа.

На какой-то краткий миг я запаниковала, но он всего лишь сдернул с меня ткань платья, которая мешала ему.

И я осталась совершенно нагой под его жадным взглядом, не стесняясь этого и желая, чтобы все продолжалось.

Мне протянули руку, и я вложила свою ладонь в сильную, немного грубую мужскую. Линар дернул к себе и повалил на ложе, уже ничего не спрашивая и не говоря. Зачем? Между нами не осталось никаких сомнений. Он был прав – я сделала выбор, а теперь и приняла его.

Обжигающе горячее дыхание коснулось моей шеи, вынуждая вытянуться, доверчиво открываясь тому, кто еще совсем недавно казался мне воплощением зла. Враг, которого я спасла. Мужчина, которого желала. Слишком противоречивые чувства обуревали сейчас, мешая расслабиться и наслаждаться.

Линар нежно коснулся губами ключицы, и его прикосновение вызвало дрожь и тихий стон, который я попросту не смогла сдержать. Но он не остановился, спускаясь поцелуями ниже. Я напряглась, когда мужские губы коснулись соска, крепко зажмурилась и поняла, что это ощущение мне было не с чем сравнивать. Слишком потрясающе, слишком волнующе и необычно… Так, как бывает между мужчиной и женщиной.

Я выгнулась ему навстречу, будто умоляя не останавливаться. Но Линар и не собирался этого делать. Прикусил сосок, втянул его в рот, играя со мной, распаляя и без того бурлящую кровь. Отвлекая внимание от руки, что бесстыдно гладила бедро, пробираясь к самому сокровенному.

– Нежная, – прервавшись на мгновение, произнес он и очертил языком контур груди, устремляясь ниже, прокладывая по животу влажную дорожку поцелуев.

– Нет! – я схватила его за волосы, то ли пытаясь остановить, то ли замедлить.

– Тише…

Последний ласковый поцелуй чуть ниже пупка, и Линар приподнялся, посмотрев мне прямо в глаза. А затем быстрым и совсем не бережным движением развел в стороны мои ноги. Я резко втянула воздух, испугавшись того, что все могло закончиться очень быстро. Девушки много раз рассказывали, что не все воины думали о том, что могла испытывать та, что добровольно пришла на ложе. Но он осторожно провел ладонью по моей ноге – кожа мгновенно покрылась мурашками – а затем закинул ее себе на плечо, повернулся, поцеловал лодыжку. И вот, вроде совсем невинное прикосновение – а разум вновь пытается улизнуть! Словно вместе с Линаром и я выпила яду, позабыла о долге и законах, выкинула в угоду желаниям все свои правила. Забыла…