– Сит Кассиан, а почему, когда вы в первый раз разлили марсию по бокалам, то она пахла фантастически, божественно, непередаваемо привлекательно. И так и манила, чтобы ее попробовали. А немного постояла, и все очарование словно испарилось. Ну вино, и вино. Ничего необычного.

Арголец медленно поднял голову и несколько секунд непонимающе смотрел на меня. Я терпеливо ждала.

 – Знаете, сита Анна, я уже однажды сталкивался с непостижимым благородством землян. Вы не можете не понимать, что аргольская делегация появилась на вашем корабле гораздо раньше времени не спроста. Не буду объяснять все наши мотивы, скажу только, что для земных дипломатов и, наверное, военных, мы как кость в горле. Мешаем. А избавиться от нас не могут. Нет повода. А вы могли бы подарить своим соотечественникам причину нашего выдворения. Неподобающее поведение главы по отношению к женщине – что может быть хуже? Я вот так сразу и не скажу. Но вы даже в мыслях не держите рассказать все вашему дипломату. Я давно знаю Бестужева. Еще по первым контактам с землянами. Еще тот хитрый хорн. И я абсолютно уверен, что за возможность избавиться от путающихся под ногами аргольцев, вам бы простили все на свете.  А не только ночную прогулку к подруге. Но вы молчите. Возможно, себе в ущерб. Лишь бы не пострадал я. В моей жизни уже была похожая ситуация. Однажды я, вопреки советам и требованиям моих сов… руководителей, отправился на чужую планету за одной сывороткой. И в чужой лаборатории, полной загадок и опасностей, столкнулся с солдатом-землянином. На момент встречи я еще не знал его расу. Предположил в нем врага. Поскольку был на вражеской территории. И атаковал. – Кассиан вновь налил в свой бокал. Заглянул в мой с недоумением: – Сита Анна, пейте марсию, вам понравится вкус. И не бойтесь. Марсия для землян совершенно безопасна. Но вернемся к моей встрече с землянином. Это сейчас я уже знаю, что ваша раса физически менее развита по сравнению с аргольцами. Вернее, не так сильна, как мы. А тогда я атаковал в полную силу. И, как сейчас понимаю, едва не убил землянина. Он отбивался, как мог. А без бластера ваши возможности гораздо скромнее наших. Но даже так он сумел сначала ранить меня. А потом и отключить. Эти шрамы, - Кассиан слегка повернул голову, показывая мне рубцы, – я оставил себе как память о том, что никогда нельзя быть излишне самонадеянным. В любой момент это может оказаться фатальным. Когда я пробирался в лабораторию, я везде, где смог, оставлял взрывчатку с пси-капсюлями. Эти капсюли при должной подготовке можно активировать на расстоянии силой мысли. Я планировал подорвать здание института, в котором находилась лаборатория, когда добуду сыворотку и выберусь. Так же детонация произошла бы в том случае, если бы меня убили. Когда землянин меня отключил, датчики приравняли мое беспамятство к смерти. Первый же взрыв привел к срабатыванию системы самоуничтожения института. До сих пор не знаю, как это получилось. Но не это важно. Важно то, что я должен был остаться внизу, под завалами. Но я выжил. Потому что раненый мной землянин, рискуя собственной жизнью, вытащил меня из-под завалов. Не представляю, чего ему это стоило. Но когда-нибудь обязательно узнаю. Я настойчивый. Нанятое мной детективное агентство вплотную занимается этим делом. И несмотря на то, что я предоставил им только имя солдата, день и место события, они уверены в успехе.

У меня мороз прошелся по коже от этой истории. Я была уверена в том, что моя личность достаточно хорошо засекречена. Подробности операции огласке не предавались. Но я так же раньше была уверена в том, что никогда больше не встречусь с тем, кто когда-то меня покалечил. И вот пожалуйста, сижу с ним за одним столиком. Пожалуй, стоит предупредить папу, что меня ищут. Пусть предпримет дополнительные меры безопасности. Я осторожно покосилась на аргольца: