Высокая худая женщина уже ждала нас у калитки и, вздернув острый подбородок, дерганной походкой пошла вперед, придерживая подол длинного желтого платья с высокомерием королевы.

— Вот! — огласила она, указав пальцем в центр клумбы с настурциями.

Мы с Дирком уставились на помятые цветы и на то, что нахально не прикопанным лежало строго по центру.

— Откуда вы знаете, что это сделал наш кот? — резонно засомневалась я.

— А кто же еще? — взвизгнула дама. — Вот кошачьи следы, вот отметки когтей и, наконец, — она сняла с розового куста, растущего неподалеку, клочок серой шерсти и потрясла им перед моим носом.

— Это животное, — встрял Дирк. — Кот — воплощение свободы. Где хочет — там гадит.

— Знаете что, — прошипела тетка, придвинувшись к нему вплотную, — тут, — резкий взмах костлявой руки, — моя земля. Моя клумба. Мои цветы. И только я имею право делать тут, что хочу.

В окне их дома — одноэтажного деревянного строения, на котором печально облазила белая краска, — мелькнул плюгавый мужичок и тут же трусливо исчез.

— Если я еще хоть раз увижу на своем участке вашего кота, я с него шкуру спущу! — тетка ткнула мне под нос длинным острым ногтем. — Шкура у него хорошая, — коротко хохотнула. — Пойдет на воротник.

Все как-то сошлось: сперва вишни, потом допрос Нортона, воспоминания детства и теперь это… Энергия рванула через мои пальцы, которые сами собой сложились в любимую руну, и земля в центре клумбы взорвалась, обдав нас комьями грязи и трав.

Тетка присела от испуга, вытаращив глаза, а потом медленно выпрямилась и повернулась к глубокой воронке, образовавшейся вместо настурций. Дирк по-прежнему стоял рядом со мной, и на его лице, покрытом теперь слоем пыли, не дрогнул ни один мускул.

— Готово, — бодро отрапортовала я, отряхивая с себя грязь. — Кстати, я Мариэль, новая домоправительница господина Мрока. Впредь обращайтесь ко мне в подобных случаях, я всегда рада помочь.

Тонкие губы женщины задрожали, и она медленно и глубоко вдохнула, раздуваясь как воздушный шар.

— На всякий случай уточню, что Вилли — мой любимчик, — доверительно сообщила я. Глаза б мои его не видели. — Если с ним что-то случится, я очень, очень расстроюсь. А у меня нервы так себе, знаете ли. Хотя вы, конечно, знаете. Мы, женщины, такие — только дай повод закатить истерику. Истерика магички — то еще зрелище, — улыбнувшись, я покачала головой, — каждый должен его увидеть хоть раз. Хотя он и может стать последним.

Пока я болтала, Дирк подошел к краю воронки и заглянул внутрь.

— Зола. Отличное удобрение, — сказал он. — Сюда можно яблоню посадить. У меня как раз есть саженец. Хотите?

Женщина медленно сдулась, так и не сорвавшись на крик, и молча кивнула.

— Вот и славно, — умилилась я. — Доброго дня, как вы сказали, вас зовут?...

— Каразетта, — сдавленно представилась она.

— Еще увидимся, Каразетта, — пригрозила я.

Назад к калитке мы с Дирком шли в одиночестве, а на участке Мрока садовник свернул в противоположную от дома сторону. Остановились мы почти на границе леса.

— Вот тут мне нужно десять ям, — сказал Дирк. — На расстоянии семь шагов друг от друга, в ровную линию, диаметром примерно такие же, как та, у соседей. Сможешь? А я пока кухню побелю.

— Идет, — согласилась я.

Он пристально посмотрел на меня и добавил:

— Давай сразу обозначим границы. Ты управляешь домом, я — садом. На моей территории никакой самодеятельности.

— Заметано, — заверила я.

Кивнув, Дирк пошел к небольшому домику в глубине сада, где виднелись и другие хозяйственные постройки. Кажется, я все же нашла себе союзника, хоть и не там, где искала.