– Вы его родственница?

Мелора скромно опустила глаза:

– Я двоюродная сестра покойной императрицы. Да и женщины, сидящие в соседних кабинетах, тоже приходятся принцу родней. Преимущественно по материнской линии. Так что уж мы знаем, какой должна быть будущая императрица.

Попрощавшись и закрыв за собой дверь, я подумала, что в нормальной семье стремление родни парня найти ему невесту расценивалось бы как ненужная навязчивость и гиперопека. Но в ситуации принца получается, что это просто вынужденная помощь.

В этот день я решила не заезжать на работу. Объезжая Поганку, вернулась домой и в кои-то веки вознамерилась что-то приготовить. Зачастую есть мне приходилось на службе, но иногда, заползая вечером в дом, успевала урвать кусочек кулинарных шедевров Клюгера. Уверенная, что после первого рабочего дня ему просто необходим вкусный допинг, я встала к плите в стремлении порадовать соседа.

Еще не успела даже замесить тесто для блинчиков, как кто-то постучал в дверь. Отчего-то мне вздумалось, что Клюгер, пребывая в расстройстве от вынужденного труда, забыл ключи. И я, ничуть не сомневаясь в разумности своих действий, распахнула двери. Помня об угрозах пунита, это было чересчур самонадеянно, но в этот раз Вселенная надо мной смилостивилась – на пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Роил. Его появление удивления не вызвало, меня смутил тот факт, что майор держит в руке внушительный букет цветов. Причем не лишь бы каких, а иделльских лилий, стоивших ему баснословных денег.

Видя, что я потерянно разглядываю цветы и приглашать его не спешу, Роил взял инициативу в свои руки:

– Дорогая, мне можно войти? Я так скучал!

Я пробормотала что-то невразумительное и отодвинулась в сторону, пытаясь понять, что нашло на майора. Нет, он, конечно, симпатичный мужчина, да и человек, возможно, приятный (правда, не было повода выяснить), но лилии и обращение «дорогая» как-то уж чересчур.

Роил меж тем прошел в квартиру, бросил букет на тумбу в коридоре и бегло осмотрел комнаты. Я закрыла дверь и наблюдала за передвижениями майора с легким недовольством.

– Дорогой, – съязвила я, заметив, что Роила очень заинтересовал мой шкаф, – что происходит?

– Вы о чем? А-а-а, о цветах? Сержант, мы должны сохранять конфиденциальность. – Майор оторвался от шкафа и задернул шторы. – В случае, если меня заметили соседи, они подтвердят, что шел я к вам с подарком и улыбкой на лице, а значит, по личному мотиву.

– Пусть так. – Скрывая смех, я кашлянула в кулак. – Но шкаф-то вы обыскали зачем?

– Вдруг вы не одна!

– Так вы думали, на полках спрятался иностранный шпион?

Роил отмахнулся от моего язвительного замечания.

– Где мы можем поговорить?

– На кухне? – замешкавшись, предложила я. – Я блинчики решила сделать…

– Блинчики – это хорошо, – признал Роил. – Я как раз ничего не ел с самого утра.

В ожидании блинов майор съел гречневую кашу, от которой Клюгер уже неделю воротил нос, и расспросил меня о ходе собеседования. Без излишних подробностей, включающих мои ответы и неприятные комментарии Мелоры, я рассказала, что попала в отбор. И не преминула спросить, каким это образом руководство СИБ хотело оказать мне содействие. Роил поперхнулся бутербродом, который к тому времени соорудил самостоятельно, покопавшись в недрах холодильника.

– Водички? – заботливо предложила я.

– Нет-нет. – Майор прокашлялся и, густо покраснев, поведал мне, что их обещания в содействии были не чем иным, как способом поддержания во мне уверенности.

Я с грохотом поставила сковороду мимо плиты и в бешенстве обернулась: