– Лера! – попытался я привлечь её внимание. – Ты её знаешь? – спросил я, понимая, что далеко не всё в порядке, но она меня как будто не слышала. Потом посмотрела на меня, отстранёным взглядом, развернулась и побежала к выходу.

– Макс! Кто это? Что происходит? – мама смотрела на убегающую Леру.

– Я не знаю, но обязательно выясню, – всё произошло слишком неожиданно, я не успевал соображать.

Я побежал за Лерой, во дворе её уже не было, долговато я тупил, получается. Выбежал на улицу, она шла по обочине дороги, я быстро её догнал и встал, преграждая путь. Лера не поднимала голову, а пыталась меня обойти.

– Постой, Лера! – она закрыла обеими руками своё лицо, но я итак уже понял, что она плачет. – Ты знаешь, кто эта женщина на видео? – голова моя гудела от тысячи вопросов.

– Это моя мать! – теперь Лера ревела, прямо навзрыд. Я прижал её к себе, мне всё сразу стало ясно! Вообще всё!

Мне плакать не очень хотелось, а вот разбить нахрен что-нибудь вдребезги, это я с удовольствием, желательно, голову Никифорова!

Некоторое время я пытался прийти в себя, дышал носом, чтобы восстановить дыхание. Гладил Леру по спине, чтобы она тоже хоть немного успокоилась.

Боковым зрением видел, как мама несколько раз уже выглядывала из ворот.

– Значить, твоя мама не умерла? – задал я вопрос, на который ответ был уже известен.

– Я тебе наврала! Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал… – и Лера опять заревела, только ещё сильнее, я поднял к себе её лицо, и поцеловал прямо в щёку, которая была мокрой от солёной влаги.

– Блин! Лера, никто бы не хотел, чтобы такое про него узнали, перестань плакать, а то моё сердце сейчас разорвётся, – но она никак не отреагировала на мои слова. – Пойдём во двор хотя бы, а то сейчас кто-нибудь спасателей вызовет, чтобы тебя успокоить, – я потянул её в сторону открытых ворот к дому. – По условиям нашего договора ты не обязана мне что-то личное рассказывать, – нужно было что-то говорить Лере, и я нёс какую-то хрень, лишь бы её отвлечь.

– А не по условиям? – вдруг спросила Лера, всё ещё всхлипывая.

– А не по условиям, мне вообще посрать, кто твоя мать! – и это была чистая правда.

– Мне не посрать! Ты же видел, она  – спившееся чудовище, это чудовище меня родило! – ясное дело, что Лере было плохо, она опять заревела.

– Ты же в этом не виновата! – я всё ещё пытался её успокоить. – И моё отношение к тебе никак не изменилось, – я обнял Леру в подтверждение своих слов. – Я обязательно разберусь, выясню кто это  сделал, и, кроме Никифорова, мне и в голову больше никто не приходит, я же говорил, что он попытается через тебя мне жизнь портить, – она начала успокаиваться, хотя я уже и не надеялся.

– Значит, я могу поехать домой? – спросила Лера очень тихо.

– Нет, не можешь, тем более не можешь! – я получил доказательство своих подозрений, и был уверен теперь, что это всего лишь предупреждение.

– Почему? – её глаза опять наполнились слезами.

– Представь, как Мария Геннадьевна расстроится? – надеялся Леру разжалобить тётей, которую она очень любит, чтобы настоящую причину не говорить, по крайней мере пока. – Увидит тебя зарёванную, и вообще, – как ни странно, это подействовало. – У неё же, если я не ошибаюсь, лекции уже в универе начались? – решил я дожать Леру, она кивала в ответ.

– Мы сейчас пойдём, скажем родителям, что произошло, а то они тоже переживают, – я ещё не успел договорить, а уже видел протест в глазах Леры.

– Нет! Я не пойду! – как бы это не было забавно, но ничего другого я себе и не представлял. – Иди ты, – она опять упёрлась.