Мама была нашим призрачным счастьем… Единственным отблеском живого огня в этом царстве кромешной Тьмы.

Отец запрещал нам видеться. За непослушание Элею заперли в казематах, но она тайно приходила к нам каждую ночь и учила особой магии, которую сумела скрыть от Ангаарха.

Мать держалась только ради нас, но… три года назад она погибла при странных обстоятельствах. Бескрылый феникс обрёл покой и небо…

В тот миг я испытала боль, ударившую по мне сильнее пыток отца. Меня захлестнула волна истинной ненависти, ярости и отчаяния…

Смерть матери выжгла мою душу. Оставив только желание отомстить и спасти сестру.

– Лорана… – мой голос дрогнул.

Скарлет уже ушла и сейчас в коридоре оставались только мы и стража.

С трудом отогнав пронзительные воспоминания, я направилась в комнату. Уложила сестру на постель. Закрыла двери на замок и растянула сеть сигнальных плетений. Только после этого произнесла тихонько:

– Мы одни, можешь говорить, – прошептала, обнимая её и целуя в лоб.

Горячий, как при лихорадке. Плохо… Видимо, нас и впрямь ждёт новое пророчество.

– У меня случилось видение, – едва слышно ответила сестра.

– Уже? Тебе поэтому вызвали лекаря? – насторожилась.

– Нет, приступ был очень коротким, я смогла скрыть его, – Лорана уселась на кровати, поджав ноги под себя. Она напоминала беззащитного котёнка.

Десять лет. Совсем кроха. Но в этом возрасте фениксы обретали крылья, и я впервые легла на алтарь, отдавая Ангаарху свою магию.

Лорану от этой участи спасла болезнь, отсрочившая инициацию. Но если не сбежим, в ночь Расколотого огня она погибнет от рук Скарлет.

Наложница хотела замести следы. Я наблюдала за ней с помощью призрачной тропы и знала, что она стремительно теряет Силу. Её древний дух разрушал новое тело, и прекрасная белая кожа покрывалась гниющими язвами.

Скарлет умирала, заживо превращаясь в мумию. Ей срочно нужно новое тело, а найти сильного мага, способного выдержать подобную душу, очень сложно. Зато магия фениксов могла отсрочить неизбежное.

Змея несколько лет тайно тянула из Лораны Силу, мешая лечению и пробуждению крыльев. Мы знали об этом, но ничего не предпринимали.

Плетения Скарлет не причиняли сестре боли, зато постоянная потеря магии позволяла отсрочить инициацию и выгадать время. Мы долго готовились к побегу и сейчас либо обретём свободу, либо… погибнем.

– Лорана, а зачем Скарлет приходила к тебе? – спросила. – И почему привела с собой лекаря?

– Я испугалась грозы и сказала служанке позвать тебя, – смущённо пояснила сестра. – Но пришёл лекарь и Скара.

– Понятно. Эта дрянь подкупила слуг.

В другое время я бы встревожилась и попыталась сменить горничную, но теперь это не имело значения.

– Что сказал лекарь?

– Всё тоже, – голос сестрёнки дрогнул, – он не может вылечить меня. Я больше никогда не смогу видеть…

– Тш–ш–ш… – обняла её, нежно погладив по волосам.

Они были огненно–рыжими и играли на свету золотыми искрами будто настоящее солнышко.

– Всё будет хорошо, лисёнок, – прошептала, целуя курчавую макушку. – Мы выберемся. И я найду способ вернуть тебе зрение.

Сестра ослепла три года назад по вине Скарлет.

После того злосчастного видения, в котором она предсказала смерть Ангаарха, его наложница не смирилась с мягким приговором. Эта проклятая змея подстроила пожар в храме Расколотого пламени и заперла Лорану в молельне.

Огонь для фениксов – родная стихия, но лишь когда с нами крылья. Лорана тогда была слишком маленькой и ещё не испытала радости полёта, а я едва оправилась после кровавого ритуала отца.

Я безумно рисковала, когда сломя голову ринулась сквозь пламя в рушащийся храм. У меня почти не осталось магии, но я сумела использовать жизненную Силу, чтобы телепортировать Лорану за пределы храма.