Остались трусы и лифчик. Самое интимное. Стою в нерешительности. Хочется залезть под ванную, забиться в дальний угол. Только бы не ощущать этот пробирающий до костей взгляд.

Нет, надо отвлечься. Подумать о чем-то другом. Вот она вода. Долгожданная. Желанная. Один шаг и я там. Закрываю глаза, сжимаюсь вся, и одним движением стягиваю с себя лифчик. Не дав себе опомниться, стягиваю трусы. Все силы кончились. Стыд забрал их до капли.

Держусь за стеночку, переставляю ногу, чтобы залезть в ванную. И пошатываюсь. Не могу держать равновесия. В тот же миг горячая рука обвивается вокруг талии. Вздрагиваю от неожиданного прикосновения. Он не ласкает. Не причиняет боли. Просто поддерживает. А я не могу ни о чем думать, кроме его руки на талии.

- Что ты как деревянная, - хриплый голос раздается над ухом. Громкий вздох. Поднимает и ставит меня в ванную.

Смотрю, как плавится олово, как из центра его глаз поднимается жар. Огромные глаза оставляют ожоги на теле. Палач бесстыдно исследует меня взглядом. Разглядывает как под микроскопом. Мои соски – предатели! Набухли, скрутились в маленькие комочки, заныли и потянулись к нему. Между ног образовалась лужа. Ох, срамота. Я красная как помидор. Дрожу.

Он вновь отходит к стене. Пытаюсь не обращать внимания. Взять себя в руки. Едва передвигаясь, подхожу к крану. Журчание воды отдается где-то в глубине. Бьет по нервам.

Выдавливаю мыло себе на руки. Намыливаю лицо. Тру так, словно хочу смыть все. Стыд, краску, кожу. Вода горячая. Обжигает. Но по сравнению с его взглядом все равно ледяная.

- Дурында, воду разбавить надо, - говорит приглушенно, хрипота в голосе усиливается. Подходит, крутит краны. А я медленно сползаю в ванную. Сижу скрутившись. Не в силах даже голову поднять. – Так нормально? – поливает на меня сверху из душа.

Мычу невразумительно.

На голову сверху льется что-то прохладное. До затуманенного мозга доходит – шампунь. Подношу руки к голове. Нехитрые движения немного приводят в чувство. Вода набирается в ванную. Становится легче. Хочется поскорее смыть с себя всю грязь.

Подумаешь голая. Что он никогда голую бабу не видел? Все как у всех. Пытаюсь настроить себя на нужную волну. Надо использовать предоставленный шанс. Неизвестно, когда еще дождусь от палача подобной милости. И дождусь ли?

Промыв волосы. Встаю и беру мочалку. Выливаю на нее мужской гель для душа. Начинаю усердно намыливаться. Кайф. Вода действительно смывает многое, очищает.

Бросаю на него мимолетный взгляд. Стоит и смотрит. Мышцы играют при свете, мерцают, манят. Зовут прикоснуться к ним. Какая же у него красивая кожа.

- Спинку потереть, - бросает с ухмылкой.

- Н… н… нет… спасибо, - выдавливаю жалобный писк.

Видимо, он услышал «да». Подходит. Забирает у меня из рук мочалку. Поворачивает к себе спиной. Проводит по коже. Он моет, несильно трет. А я улетаю. Закусываю губу, чтобы не издать постыдных звуков. Улет. Мало. Хочу, чтобы вместо мочалки по спине бегали его руки. Желание поднимается из глубины, порочное, мрачное. Я тону. И нет сил, вынырнуть на поверхность. Падаю в пропасть. Прямо в его хищные лапы.

Поворачивает к себе лицом. Медленно проводит мочалкой по груди. Туда, назад. Задевает соски. Удары тока сотрясают тело. Кладет руку мне на грудь. Она идеально помещается в грубой ладони.

В жестах нет ласки. Он исследует. Рассматривает. Сосок сладко ноет, колет. Мало. Он пробудился от спячки, расцвел, и требует внимания к себе. Его внимания.

Дышу ртом. Точнее, судорожно хватаю воздух. Мне мало. Сосок превратился в камень. Требует, чтобы его потерли. Приласкали.