Она всегда так говорила, сколько себя помню: проще подчиниться, так правильнее.

Я впитала это с её молоком, но сейчас вдруг отчётливо поняла, что лучше моя жизнь от этого не стала.

Да, я относительно спокойно жила в доме отчима, но разве это жизнь?

Нет, существование.

И будь моя воля, я бы этому тирану всё в лицо высказала…

– Где она? – с рёвом в комнату врывается отчим.

Словно по моему заказу.

Вот, сейчас у меня есть возможность сказать всё, что думаю. И я даже открываю рот, чтобы это сделать, но не успеваю и пикнуть.

Мужчина подлетает ко мне и грубо хватает за волосы.

Мама вскрикивает и прикрывает рот ладонями.

– Пусти меня! – рычу, совершенно не опасаясь реакции этого животного.

Плевать уже. Мама зашугана до смерти, с сестрой я теперь вряд ли смогу наладить отношения, да и моя судьба уже предрешена. Если не отдаст Вячеславу, то поспешит найти какого-нибудь другого жениха, поэтому терять мне нечего.

– Пусти меня, урод! – повторяю громче, за что получаю по лицу.

На несколько мгновений закладывает уши от удара, а острая боль обжигает щёку.

– Что ты возомнила о себе, тварь? – рычит Руфат и отшвыривает меня в сторону кровати. – Что ты о себе возомнила? – воет, словно дикий зверь.

Снова надвигается на меня, наверное, чтобы ударить ещё раз, но я вдруг понимаю, что совершенно не боюсь.

Мне плевать!

– Папа! Папа! – в комнату влетает Амина. – Жених сказал, что завтра вернётся за ответом, не надо, папа! – едва сдерживая слёзы, она повисает на руке у отца и не позволяет ему снова ударить меня.

Несколько долгих, мучительных мгновений, и отчим покидает мою комнату, бросив матери напоследок приказ:

– Объясни нагулянной, что я не стану менять своё решение!

Хлопок двери позволяет вдохнуть полной грудью. Лицо горит от удара, голова болит в том месте, где Руфат дёрнул за волосы, но мне всё равно.

Ещё до того, как мама попытается со мной поговорить, я отчётливо понимаю одну простую вещь: уж лучше я уеду с этим самовлюблённым и дерзким женихом, чем останусь в этом доме ещё хоть на один день.

Глубоким беспробудным сном я сплю до самого утра.

Мне снится Вячеслав. Он смотрит на меня с ухмылкой и говорит, что мой единственный шанс что-то исправить – это уехать с ним.

С этой мыслью я и просыпаюсь, в первое мгновение даже не сразу могу отличить сон от реальности.

А ещё чувствую, что не одна в комнате.

Поворачиваю голову и вижу сидящую на краю моей кровати маму.

Вчера она ушла, потому что я категорически отказалась разговаривать, сказала, что и так всё сделаю, как хочет её муж.

Да она от страха перед ним ведь ничего вокруг не видит, даже странно, что пришла ко мне утром и ничего не требует, а просто сидит и смотрит.

И кажется в маминых глазах слёзы…

– Прости меня, доченька, – шепчет тихо.

Я касаюсь огрубевших ладоней мамы, и она вздрагивает. Похоже, не поняла, что я уже проснулась, думала, сплю.

– Ой, Юля, – принимается вытирать слёзы. – Доброе утро.

– Доброе утро, мам, – отвечаю и неожиданно улавливаю аромат кофе.

Приподнимаюсь на локтях и вижу, что на прикроватном столике стоит поднос с завтраком.

Желудок скручивается от голода. Вчера я поела лишь раз, и то немного. Амина принесла мне перекусить после обморока, но к столу я спуститься не смогла, да и не хотела особо, узнав, кто у сестры жених.

Мне было неловко после всей ситуации смотреть собравшимся в глаза, а сейчас думаю: как глупо. Моя вина в том, что потеряла сознание?

– Позавтракай, нам ещё нужно будет собрать твои вещи, скоро приедет жених, – произносит с вымученной улыбкой.

– Мам, а Амина как? – спрашиваю первым делом, принимаясь за завтрак.