— Прости меня. Все как-то через одно место сегодня. Мне так неудобно. Пригласил к себе в гости, наобещал всего. А мы так по-дурацки застряли в Сургуте.

— Перестань, давай закроем эту тему, — предложила девушка. — Завтра доберемся до места, и все будет хорошо.

— Надеюсь.

В этот момент официантка принесли им чай и два пирожка с повидлом. Лера сразу же расплатилась.

— Чувствую себя мерзко, девушка еще никогда не платила за меня, — буркнул Малахов.

— Подумаешь. К тому же я не девушка, а деловой партнер, — пошутила Лера, чтобы разрядить обстановку. — У нас же соглашение. Я актриса, ты нанял меня играть роль. Так что пей чай и не парься.

Он долго смотрел на нее, и через минуту на его лице расцвела улыбка.

— Какая же ты все-таки необычная, Лер. Если бы Дина была на твоем месте, она бы мне весь мозг вынесла.

— Я не Дина, — недовольно вымолвила она, строго посмотрев на него. — И пожалуйста, Тимофей, больше не сравнивай меня с твоей Диной. Мне это неприятно.

— Ок, понял, не буду.

Она начала греть руки о кружку и отхлебывать горячий чай. Заметив, что она до сих пор дрожит, Тимофей спросил:

— Все еще не согрелась?

— Нет, — отвила она.

— Возьмешь мою куртку? Наденешь, теплее будет.

— А как же ты?

— Я норм. — Он тут же встал и, стянув с себя куртку, накинул ее на плечи девушки. — Вот так, грейся...

Снова усевшись за столик, он взял пирожок и с аппетитом начал есть.

— На удивление, вкусно, — произнес Тимофей. — Не ожидал от этой забегаловки. Хотя, конечно, от повара зависит, а не от заведения. У меня мама такой пирог с вишней стряпает, ум отъешь. Когда приедем, попрошу, чтобы испекла.

— Хотела бы попробовать, — улыбнулась Лера.

Настроение у нее поднялось, ведь она согрелась и была в такой замечательной компании. Она то и дело ловила внимательный и пронзительный взгляд молодого человека, который останавливался то на ее губах, то на глазах, и от этого по ее телу разливалось приятное тепло. Смущаясь, Лера опускала взгляд в чашку с чаем, думая о том, что с Тимофеем даже молчать интересно и душевно.

— У тебя необычные губы, — сказал он вдруг.

— Неужели?

— Никогда не видел, чтобы верхняя губа была полнее нижней. Красиво.

Окончательно стушевавшись, Лера решила перевести разговор в другое русло.

— А я никогда не видела Сургут.

— Увидишь, но согласен, что-то не везет нам. Никак добраться до родителей не можем, — вздохнул он. — Теперь еще ночь непонятно где провести.

— Почему непонятно? Я сбоку в конце зала видела свободные сиденья, они даже мягкие, вполне удобно, думаю.

— Мы с тобою похожи на бомжей, — усмехнулся он по-доброму. — Ни денег, ни крыши над головой, и предел мечтаний — мягкое сиденье на вокзале.

— Но-но я не бомжиха, — поправила его Лера, улыбаясь в ответ. — У меня, между прочим, вечернее платье в чемодане от «Маржело».

— Ну а че, бездомная, зато в дорогих шмотках, это по-русски.

Чуть позже они действительно отыскали эти самые сиденья и устроились на них.

Лера так и сидела в куртке Тимофея и вскоре заметила, что молодой человек, сидящий рядом с ней в одной рубашке, обхватил себя руками. Наверняка он замерз, но даже словом не обмолвился, чтобы она отдала куртку. Она сделала это сама и поблагодарила:

— Спасибо, я согрелась.

Он поднял на нее глаза, молча взял куртку и надел ее. И тут же тихо предложил:

— Садись ближе ко мне. Я тебя обниму, вместе мерзнуть веселее будет.

Молча кивнув, Лера придвинулась, и Малахов обнял ее, заключив в кольцо своих рук. Прикрыв глаза, он тихо велел:

— Подремли, еще долго сидеть.

Уже под утро Лера пришла в себя и приоткрыла глаза, зевая. Ее руки обнимали Тимофея за талию, и она чувствовала, что его тело упруго и накачано. Его куртка прикрывала их обоих. Ее голова лежала на его плече, а боком Лера прижималась к его груди. Девушка сладко зевнула и опять прикрыла глаза.