Ари, тогда как раз выливала на улицу воду и услышала как за тонкой деревянной стенкой со стороны улицы, доносятся голоса.

- Ты чего это тут делаешь?- раздался голос жены молочника Васисайи.

- Тихо ты. А то услышат. Ведьмы вон, опять с демонами развлекаются. Тьфу, совести у них нет. А потом, после энтих своих непотребств, травят тут нас.— поясняла Фаяра.— А ещё я тебе вот что скажу, это непростая отравленная вода. Слёзы это. Как есть слёзы, непорочных девиц. Вот так.

- А почему непорочных?— это снова была жена молочника.

- Да я ж, откуда знаю. Надо им, наверное, так, этим тёмным. Кто ж их разберёт. Им лишь бы, какую гадость сделать и темное дело. Слышь притихли. Бездново отродье! Небось, накуражились, натешились, наразвратничали.

Почему-то при последних словах голос мадам Фаяры стал мечтательным, словно она жалела, что самой не удалось поучаствовать во всем перечисленном. И, видно, поняв это, она уже с совсем другой интонацией добавила.

- Гадость какая!

- Гадость несусветная! Совсем стыд потеряли. Ишь, извращения всякие творят! Глаза бы мои не смотрели. А ну-ка, двинься. Дай-ка я тоже гляну,- раздался голос жены молочника и за стеной завозились.

Явно одна дама пыталась пододвинуть другую.

- А тебе - то зачем?- пыхтя, говорила мадам Фаяра.

- А тебе?- не отступала товарка, тоже громко сопя.

- Я бдительность проявляю. Сейчас увижу все и пойду свидетельствовать в обитель Светлых Богов.

- И я пойду. Вдвоём оно сподручнее. Тебе одной могут и не поверить. Двинься, давай.

И за стеной снова послышалось копошение, а Арина, не долго думая, принялась стонать, рычать и шипеть. А потом, тихонько подошла к стене, и резко дёрнула одну из досок, что держалась на одном честном слове.

Обе товарки, навалившись в этот момент на стену, чтобы разглядеть сквозь крохотную щель меж досок, что творится внутри, кубарём вкатились в дом, попутно выломав ещё две доски.

А потом, с криками и визгами, держа юбки чуть ли не выше головы, чтобы те не мешали бежать, помчались от дома Арины.

- А кто будет все восстанавливать и ремонтировать?!- раздался им вслед смеющийся голос девушки.

-Тьфу, темная! Никакой совести!- обернувшись, выругалась жена молочника.

- Вот именно! - вторила ей подруга, и обе они скрылись за углом дома.

А потом по Нэршу ещё долго ходили слухи о том, что темная ведьма натравила на двух мирно прогуливающихся почтенных матрон демона, и тот хотел затащить приличных замужних дам и заставить заниматься тех развратом. Но женщины, проявив смелость, а ещё истинную веру в Светлых Богов, спаслись.

Стену тогда Ари пришлось заделывать самой. Вернее, Марта попросила Броса, и тот помог.

И вот сейчас, глядя на белые новые сосновые доски, что отличались от остальных, Арина думала о том, что если ее соседки и дальше будут проявлять такое недюжинное любопытство, то ей скоро придется поменять все доски в доме. Но от этих мыслей ее отвлек стук в дверь.

- Да что б вас, - выругалась девушка, не спеша вылезать из тёплой воды.

Но стук повторился вновь.

Пришедший явно уходить никуда не собирался.

На секунду у темной ведьмы закралась мысль, что это пришел требовать расплаты за случившееся брат Кайса, старший отпрыск четы Дормтон. Но, с другой стороны, если бы это был он, то вряд ли бы стал стучать в дверь.

Представители Светлых, если кто-то из темных обвинялся в использовании запрещенной магии или же в нарушении закона, не утруждали себя подобными любезностями, врываясь в дом без предупреждения.

Стук повторился, и Арина, накинув халат, посмотрела на себя в зеркало, а после, махнув рукой и прошептав слова заклинания, нанесла на лицо иллюзию. Теперь на неё из зеркала смотрела старая страшная ведьма с зеленым оттенком кожи, бородавкой на носу и наполовину полысевшей головой.