Карина была «та самая», а что толку, если я так и не научился жить без нее? Лучше иметь заменяемую Алену, Веронику, Машу рядом с собой, чем однажды потерять единственную.

Но вслух я об этом не говорю.

— Ну… Я мог бы сократить твое финансирование, Адам, но, похоже, девушку не интересуют твои деньги, раз она до сих пор живет в общежитии чаще, чем в твоей квартире. Вот скажи мне, вы хоть раз выбирались с Сашей куда-нибудь за пределы Садового Кольца? А ведь путешествия и смена обстановки — отличный вариант проверить чувства, уж поверь мне. Хочешь убедиться в этом? Поехали с нами в Африку, Адам. Я проверю свои отношения на прочность, а ты проверишь свои. К тому же, Саша наверняка будет рада, если ты поедешь вместе с нами, она ведь выиграла грант на днях.

Это самая долгая речь, которую я когда-либо говорил сыну, и, судя по его вытянувшемуся лицу, он и сам не ожидал от меня такого красноречия.  

Или дело не в этом?...

Адам моргает, а после переводит ошалевший взгляд на свою девушку, которая только подошла к столу и сейчас почему-то похожа на призрака. Лицо такое же бледное, как и ее платиновые волосы.

Александра в нерешительности замерла возле стола с таким видом, словно ей предложили ступить на эшафот, а не приступить к салату, который официант после напитков как раз ставит на стол.

И тут до меня доходит, что же я натворил.

А Адам делает глубокий вдох… И вдруг начинает орать не своим голосом:

— Ты едешь в Африку?! И почему я узнаю об этом от собственного отца? А мне ты вообще собиралась рассказать, что тебя не будет здесь почти два месяца?!

Твою мать.

12. Глава 11. Саша

Оказывается, прелюдная демонстрация чувств — означает не только флирт на людях и легкий ненавязчивый петтинг, к которому Адам всегда питал некоторую слабость.

Теперь я знаю, что выяснять отношения Адам тоже предпочитает исключительно на публике.

Да, Адам имеет полное право возмущаться, но я бы предпочла выяснить возникшее недоразумение спокойно, а еще лучше дома. Я бы, может, даже высказала ему за то, что он так и не вспомнил о моей презентации сам, а о поездке случайно или специально рассказал его отец.

Но я не никогда не стану делать этого в ресторане. И не стану на глазах у его отца спокойно выслушивать всю ту грязь, что он внезапно вываливает на меня.

За год отношений у нас, конечно, были конфликты, мелкие ссоры, недоразумения. Но из уста Адама теперь все эти мелочи превратились в какой-то снежный ком, который обрушивается на меня лавиной и погребает под собой.

Как только на меня прелюдно повышают голос, я моментально теряюсь.

Дает знать о себе мое детство.

Мать могла закатить скандал, где угодно, и плевать ей было на зрителей. Даже когда она была сама виновата, например, когда забыла забрать меня из сада вовремя. Вместо благодарности воспитательница, которая привела меня домой, услышала от моей матери только претензии, что в разгар зимы ребенок пришел домой раздетый.

А я всего лишь была без шарфа, который сама мама и забыла повязать мне на шею утром. Он так и висел на крючке в прихожей, когда я вошла домой с горящими от стыда щеками.

Вот только мне больше не пять, и уже два года после совершеннолетия я живу одна в чужом городе. Кое-чему я все-таки научилась.

Хватаю рюкзак со спинки стула, пальто с крючка вешалки и выбегаю вон. Стоять и выслушивать, как Адам смешивает меня с грязью, я не буду. Это не моя семья, мне плевать на их мнение обо мне и не мой отец сегодня обручился.

Мне там все равно делать нечего.

Натягиваю на себя пальто, не останавливая свой бег по улице, и набрасываю лямки рюкзака на свои «кривые» плечи, как считает Одинцов. Плевать, что он едет с нами! С ним будет его Алена, а если Адам перестанет быть моим парнем после этого вечера, тем лучше! Тогда и с его отцом у меня не будет никаких отношений!