— Полегче, резвая незнакомка. Я хочу снять колье. Оно предназначалось не тебе.

Он принимает меня за воровку?

Я настырно упираюсь ему в грудь, не позволяя прикасаться к себе.

— Я сама.

Он поднимает руку, разворачивая ладонью вверх. Ждёт.

Я запускаю руки под волосы, на шею сзади, нащупываю застёжку, пытаюсь разомкнуть. Но я не знаю, что там за замочек, у меня не получается.

Он чуть ли не рычит:

— Задом.

Низкий мужской бас вибрирует у меня в груди.

— Что?

— Повернись задом.

Я слушаюсь прежде, чем соображаю, что именно он от меня хочет. Упираюсь лбом в холодное стекло, выветривая из мозгов картинку, как он пристраивается к моей заднице, о которой говорил пару минут назад. Почему-то меня волнует, что именно он о ней думает. Закусываю нижнюю губу, представляя, что он сейчас разглядывает меня со спины.

Но Карим всего лишь сдвигает мои волосы в сторону и перекидывает через плечо вперёд, на грудь. Он принимается возиться с застёжкой на колье. Он задевает чувствительное место ниже корней волос и посылает волну мурашек, разбегающуюся от его пальцев во все стороны. Стискиваю зубы, пытаясь не застонать.

Карим продолжает пытаться расстегнуть колье, продлевая мою чувственную пытку. Он придвигается ближе, с досадой выдыхает в самое ухо:

— Не получается.

Его палец скользит по голой коже спины –от шеи, по позвоночнику, ниже по пояснице, пока не доходит до края выреза на платье. И переходит все границы дозволенного, оттягивая ткань и забираясь под неё.

Я отпихиваю кретина задом, отталкиваясь руками от окна –как будто врезаюсь в каменную стену.

— Руки убери! — хватаюсь за колье на груди, собираясь со всей дури рвануть вниз.

Пусть подавится своими бриллиантами, козёл. Я не просила надевать его.

Но Карим успевает перехватить мою руку, когда я уже хватаюсь за украшение, сжимает крепкими тисками, притискивая к груди и не давая сдёрнуть камни. В стекле отражается его хищный оскал:

— Сдурела, полоумная? Ты собралась испортить ожерелье Фабержедевятнадцатого века? Да, тебе жизни не хватит, чтобы со мною расплатиться.

Я расслабляю пальцы, зажатые его ладонью:

— Я собралась избавиться от досадного недоразумения.

— Досадное недоразумение здесь –это ты. А на тебе колье стоимостью в небольшое состояние. И стоят здесь не только бриллианты, но и их история.

Волосы на голове шевелятся при упоминании такой огромной суммы. Мысленно выдыхаю от облегчения, что он успел перехватить мою руку. Но не могу молча глотать его пренебрежительные слова.

— А нечего ходить и надевать бриллианты кому попало, — передёргиваю плечами, пытаясь отодвинуться от него и оттолкнуть руку, застывшую у меня на груди поверх моей собственной. Его прикосновение обжигает.

— Я принял тебя за другую со спины.

А не за ту ли девушку, которая сейчас выясняет отношения на улице под фонарём? Та, с которой я себя сравнивала перед тем, как он подошёл? Богатая и сногсшибательная Арина Барских?

Я пялюсь на неё через окно и вижу только сзади –разглядываю шикарную копну тёмных каштановых волос так похожую на мою собственную. Но я прекрасно рассмотрела её фотографию на телефоне в интернете. Куда мне до ухоженной красотки!

Досадливо отгоняю странные мысли. Зачем я вообще об этом думаю? Все эти люди из другого мира –богатства и роскоши, снобов и золотых мажоров с раздутыми кошельками и таким же самомнением.

Ни при каких условиях наши миры не могут пересечься. И всё, что мне здесь нужно –лишь разобраться с причиной отказа в стажировке. А вместо того, чтобы выяснять то, что мне жизненно необходимо уладить, я тупо завидую богатой красотке и позволяю себя лапать идиоту, который виноват в моих проблемах.