Вдох, выдох – выстрел.

Ещё раз.

И мужчина прав, это удивительно помогает отвлечься от всего. Будто даже не чувствую его больше. Остаюсь только я, дуло пистолета и белый лист мишени впереди.

Всё тело вибрирует. И снова. Это как… Будто с каждым выстрелом из пистолета вылетает пуля, а в меня что-то вкалывают. Вливают так, что не разобрать. Сердце гулко бьётся в груди, пульсация по всему телу.

– Я попала? – предохранитель, дулом от себя. – Макс, я хоть попала?

– Сейчас проверим, - парень нажимает на кнопку, лист медленно плывет к нам. – Ну… 

– Плохо, да?

– Ты попала в мишень, это хорошо.

– А по очкам? Там плохо?

– В первый раз стреляешь? Тогда очень-очень хорошо. Ещё пару уроков и я буду бояться тебя. Арина-киллер.

Качаю головой на такую глупость, но смеюсь. Когда Макс кладет передо мной лист с пулевыми отверстиями, то я вижу всё. Девятка, восьмерка, несколько впустую. Ничего больше.

Я даже не помню, сколько на самом деле сделала выстрелов. Слишком увлеклась, а это ведь… не нормально. Вот так, на оружии фокусироваться и получать от этого удовольствие.

Мужчинам, наверное, нормально. А мне – нет, совсем нет. Я ведь всегда отказывалась от тира, жестоких видов спорта. А что может быть более жестоким, чем стрельба?

Только с Максом согласилась, чтобы не наседал. Проще ведь прогнуться, чем сопротивляться. Особенно в такой глупой мелочи. Мне ведь даже нравится. Это здорово. 

– Эй, Ариш, - его пальцы вдруг касаются подбородка, возвращая внимание к Максу. Он сам наклоняется, близко. – Ты расстроилась? Фигня вопрос, ещё постреляем и ты научишься. 

– Да нет. Просто… непривычно так стрелять. Чувствую себя странно. Меня словно… колотит.

– О-о-о, - тянет задумчиво, улыбается. И наклоняется ко мне, нависает своей грудой мышц. – Это называется адреналин. Всплеск гормонов… 

– Я знаю, что такое адреналин.

– Вообще-то, я собирался сказать, что это всплеск гормонов из-за стресса и чего-то нового, короткий и быстрый. Просто поднялся адреналин, теперь резко упал. Из-за этого отходняк. 

– Прости.

Опускаю взгляд. Ну вот надо было мне нагрубить и вставить свои пять копеек. Макс ведь всё тихо и размеренно объясняет, ни одной осуждающей нотки в голосе.

Поднимаю на него глаза, чтобы ещё раз извиниться. И замираю.

Потому что между нашими лицами меньше сантиметра.

Он же не… Макс собирается меня поцеловать?

Кислород собирается комом внутри, давит на грудную клетку. Покрывает нервные окончания, которые отвечают за движение. Потому что я просто замираю, рассматривая лицо Макса.

Его губы.

По-мужски красивые. Не слишком пухлые, не тонкие полоски. А… будто подобраны специально для Макса. Чтобы завершить его образ нахала, с этой лёгкой дразнящей улыбкой.

От которой у меня мозги плавятся. Просто отключается, оставляя после себя белый шум. И перед глазами рябит, расплывается. А мужчина всё ближе. Щекочет рецепторы своим парфюмом, ноткой сладких фруктов.

Удивительно, мало кто бы решился. Сладко, приторно, не привычный тяжелый аромат, но Максу…  идёт. Не выглядит грубо, неуместно. А скорее сладкая лёгкость, которая кружит голову.

– Ариша.

Он… намеренно? Понижает голос до хриплого баритона, укладывая ладонь на моё лицо. Мне хочется дернуться, сбежать, но даже моргаю через раз. Слежу за каждым движением. 

Как Макс опускает взгляд на мои губы. Будто уже касается, так жжет кожу. И когда большой палец касается шеи, я уже дрожу. Ведёт дальше, к затылку, едва царапая.

Только это не трезвит, а сильнее запускает алкоголь в крови. Я не пью, но словно накачана чем-то. Свежий воздух? Много кофе? После обморока такое происходит?