Разглядеть лицо хозяина замка на таком расстоянии было нереально, и все же я почему-то сразу поняла: это он. И даже не по белой макушке и длинной мантии, которую смутно помнила еще из сна, а каким-то шестым чувством. Как будто в груди щелкнул маленький выключатель, а браслет на запястье стал раз в десять тяжелее. Но если я почувствовала его, то и он может?..

– Пойдем! – я нырнула обратно в теплое и сумрачное чрево башни.

Надхур не стал задавать лишних вопросов, – просто скользнул следом и, навалившись всем телом на дверь, водворил ее на место. Жалобно пискнул засов, и только тогда меня слегка попустило.

– Вряд ли он заметил тебя. Паникерша, – попытался успокоить меня Надхур. – И даже если про эту связь, – указал взглядом на браслет, – не врут, то он не полетит за тобой. Бросать гостей – это, считай, оскорбление. А белые такие правильные и вежливые, что аж тошно. Говорю же: тебе повезло!

– В чем? – Как по мне, везением в моем случае даже близко не пахло.

– Сегодня вековщина битвы под Эрдорой, – Нахдур посмотрел на меня, как на дитя неразумное. – Народу тут будет – не протолкнешься. И у Араэна сейчас дел невпроворот. Зачем ему бегать тебя искать, если ты никуда из замка не денешься? Тем более, он явно скрывает, что решил завести наследника. Светить тебя ему не с руки.

Так мы вплотную подобрались к вопросу, который терзал меня сильнее всего: какого черта именно я делаю в этой замечательной драконьей империи. Но прежде, чем ответить, Надхур отобрал у меня сюртук и предложил перейти в местечко поудобнее. Здесь, в тесной, как колодец, башне без окон не было никакой мебели. Да я и сама была не прочь наконец присесть и вытянуть ноги: от долгого мотания по бесконечным лестницам они страшно гудели. Правда, соглашаясь на предложение Надхура, я и не подозревала, каким долгим и тернистым будет путь к комфорту. Потому что пролегал он по все тем же треклятым лестницам.

И когда я уже готова была лечь на ступени и умереть, разом покончив со всеми мучениями, Надхур свернул в какую-то арку, и мы оказались в длинном коридоре. Вполне вероятно, в том самом, где я впервые увидела красного.

– Прошу, – парень звякнул ключами и отпер ближайшую к нам дверь.

Не припомню, чтобы я когда-то была настолько рада видеть кровать. Едва на горизонте замаячила мягкая горизонтальная поверхность, я кинулась к ней, забыв о приличиях, и с блаженством растянулась во весь рост, уткнувшись лицом в мягчайший бархат глубокого винного цвета. Ноздри защекотал сладковатый запах корицы, – уж в специях-то я толк знаю.

Как же разительно эта комната отличалась от моей! Ни дать, ни взять королевские покои! Матрас, в котором хочется утонуть навечно. Балдахин, обнимающий ложе пухлыми складками. Ковры, подушки, шторы… И столько всяких штучек! Хватило бы на целую антикварную лавку. Я могла бы часами валяться, разглядывая золотые канделябры, статуэтки и вазочки. Особенно – ту, в которой лежали спелые фрукты.

– Пожалуйста, чувствуй себя, как дома. Можешь даже прилечь, – с легкой насмешкой изрек любитель роскоши.

– Извини, Надхур, – ответила безо всякого сожаления.

В конце концов, меня выдернули из родного дома непонятно куда, пытались превратить в инкубатор, заставили преодолеть не одну тысячу ступенек…. Какой-никакой моральной компенсации я заслужила.

– Ты неправильно произносишь мое имя! – нахмурился красный. – Надо Надх-х-хур! – и он издал такой звук, будто подавился рыбной косточкой.

– Надкхур… – попыталась повторить я, но закашлялась. Нет, такими темпами я себе все горло раздеру!