Последние несколько лет противостояние Азрайлена и соседнего княжества людей обострилось. Новый князь оказался невероятно сильным магом – такие уже веками не рождались среди людей. Он объявил, что его страна не станет платить дань драконам. И закрыл ее магическим барьером, который Ральдарин не смог пробить. А еще научился маскировать человеческую ауру под ауру шеами и стал засылать в Азрайлен шпионов. 

Так что люди стали для Владыки Драконов головной болью. И что за ирония судьбы: означенная Зерцалом спасительница магии – человек! Судя по всему, такая же ушлая, как все представители этой расы.

Ральдарин видел ее бегающий взгляд во время их разговора. Все люди одинаковы. Говорят одно, заверяют в преданности, якобы готовы помочь… А сами держат отравленный дротик за пазухой и выжидают момент, чтобы вонзить его тебе в глаз. Вот и она такая же. Кто знает, что за мысли вынашивала, обещая помочь его миру. Слишком неискренним был голос и взгляд.  

Нужно охранять ее, бдительно и неусыпно. От всего и всех. От шпионов человечьего князя. От глупостей Дэнерина. От других не в меру любопытных драконов. И от самой себя. Люди не только хитры, но еще и хрупки. Ничтожная случайность может оборвать их жалкую жизнь.

Ральдарин вырастил магией решетки на окнах ее спальни. Ему даже не понадобилось заходить внутрь для этого – достаточно усилия воли. Дверь тоже перекрыл магическим затвором. Теперь никому не проникнуть, а ей не выбраться без его дозволения.

Сейчас он так и стоял под дверью Ирины, никак не мог уйти. Почему, чего он хотел? Войти к ней? И что дальше?.. Неужели он хочет ее как женщину? Она не обладала  десятой долей притягательности кельми. Да и до дракониц с их жгучей красотой ей далеко. 

Тогда почему Ральдарин выжидает непонятно чего под ее дверью? Не как Владыка, а как слуга, ждущий господской милости? Почему вспоминает смущенный взгляд и пунцовые от стыда щеки, когда он подходил к ней, полностью обнаженный?

Она не смогла скрыть от него женский интерес, как ни пыталась. Ральдарин прекрасно знал, какое действие оказывает на женщин – какой бы расе они ни принадлежали. Кельми, драконицы, человечки, даже шеами – любая ощущала искру желания, пересекаясь с Владыкой Драконов.

Он к этом привык, воспринимал как должное и не обращал внимания на огонь влечения в их глазах. Если ему было нужно, он брал любую и удовлетворял свою прихоть. А потом выбрасывал из своей жизни и никогда не вспоминал.

А эта девчонка… Ральдарин помнил ее взгляд сквозь Зерцало, когда она оторвалась от книги и взглянула прямо ему в глаза, хотя не могла его видеть. Там не было привычного ему вожделения. Лишь устремленность к чему-то тонкому и возвышенному, непохожему на окружающий ее мир.

Отчего-то это было важно дракону и зачаровывало его. Хотелось увидеть этот взгляд снова. Но он не возвращался. Наяву Владыка видел лишь скепсис и недоверие в глазах Ирины. А теперь, после падения и его драки с Дэнерином, - страх.

Искры вожделения тоже проскакивали. Ральдарин мгновенно улавливал их. И отчего-то его это не оставляло равнодушным – как с другими женщинами разных рас, которых зажигало присутствие азрайла. В ответ поднималось его собственное желание. К невзрачной человечке. Как такое могло быть?

Он привык брать любых женщин и не знал ревности. Ему принадлежала каждая женщина, которую он пожелает. Ревновать было не к кому. А тут…

Стоило вспомнить, что Дэнерин нес ее по воздуху… что они касались друг друга, она ступала по его драконьему телу… В груди поднимался гнев. Хотелось снова обрушится на мальчишку, смять его, отшвырнуть в сторону… Чтобы наглец не смел больше прикасаться к человечке. Чтобы никто не смел, кроме самого Ральдарина.