Максимиллиан долго молчал. Его семья конечно была не богатой, но все же хранила знания, детей учили находить информацию, и применять ее для выживания семьи и рода. 

- Я даже готов подписать с тобой договор сразу, как доберусь до пера и бумаги, - подлил масла в огонь монарх.

- А…клятву? Клятву дадите?

- Клятву мог бы дать, - без задержки отозвался король, - но магия еще не восстановилась, а просто слова тебе ничем не помогут.

Сын рыцаря оценил честность и продолжил разговор:

- Я прошу… если граф сделал моих друзей низшими… убейте их!

- Убить? Почему?

- Низшие не сохраняют человеческий разум. Только инстинкты.

Король невольно поднял бровь на сложное слово, а парень смущенно опустил глаза:

- Граф объяснял. Когда он только пил, то занимался со мной пару раз в неделю. Книги давал читать. Однажды разговорился, и сказал, что высшие для низших как матка для муравьев. Они должны кормить и защищать, спасать даже ценой собственной жизни. Объяснил почему не может просто перекусать своих крестьян и сделать идеальных сильных бойцов и слуг.

- И почему же? – Дагобер, конечно, догадывался о причинах, но мальчишку нужно было отвлекать, да и любопытно было послушать.

- Низшие не останавливаются сами. Их могут остановить только высшие. Их приходится контролировать, как руки или ноги, иначе они срываются, как зверь в бешенство и просто рвут всех вокруг, даже если сыты. А высший может контролировать конечное число низших. Каждый разное. Кто-то троих, кто-то пятерых. Есть сильные и старые высшие, способные держать сотню, но это все равно сложно, к тому же их надо кормить.

- Ты смог сбежать, потому что ты высший, а высший ты потому, что тебя готовили для проникновения во дворец, - принялся размышлять вслух король. Выходит, высшие не контролирую высших, которых создают?

- Контролируют, - голос вампира снова стал хриплым, - как только молодой вампир выпьет человеческой крови и позволит себе поддаться инстинктам. В этот момент породитель и ловит его разум и садит на поводок. У графа тоже есть породитель и поводок.

- Но ты не выпил человеческой крови, - начал улавливать зависимость Дагобер.

- Он был очень зол, - голос подростка упал.

Король его понимал. Тяжело терять того, кто стал тебе почти отцом, а именно такие отношения поощрялись между сюзереном и вассалами. Отеческая забота и внимание, сыновье послушание и верность.

– Сначала просто кричал, - принялся вспоминать молодой вампир. -  Приносил фиал с кровью и вином, притаскивал других оруженосцев. Даже девушку однажды привел, - мальчишка сглотнул, - она так сладко пахла! Потом он сам укусил ее на моих глазах, использовал… Сделал низшей и приказал сбросить в ров…

В голосе Максимиллиана послушались слезы, а Дагобер невольно сжал кулаки.  Он мягко обнял понуро опущенные плечи мальчишки, слишком рано ставшего взрослым.

- Как же ты удержался? – спросил он, - даже я не уверен, что смог бы одолеть желание и голод.

- Мама… Она очень верит Светлым. Учила нас всегда молится. Поэтому пока я висел там на цепях, я молился день и ночь. Сначала просил забрать меня. Потом удержать. Они же, эти парни, Курт, Люк, Тревор… они были такие же, как я. Мы стали братьями за то время, которое провели в замке.

- Молитва тебя не обжигает? – удивился король, понимая, что подросток сумел сохранить свою душу несмотря на то, что вампир хотел столкнуть его в пропасть инстинктов, слегка облагороженных разумом.

- Моя – нет. Но святую землю я теперь чую издалека и не могу на нее наступить, - ответил сын рыцаря.

- Что ж, значит в столице тебе самое место, - признал король, останавливаясь у трактира. – Сейчас купим лошадь, так будет быстрее!