– Хватит, папа! Давайте поговорим утром. Ночь – не лучшее время для серьезных разговоров, – закончила я устало, взбивая подушку.

В возникшей тишине показалось, что стрелки часов движутся с грохотом товарного поезда. Я подняла голову и обнаружила, что все трое уставились на меня.

После встряски то, что обычно затуманивало мое сознание, превращая меня в беспечное, крайне инфантильное создание, рассеялось. Словно шоры убрали. Надолго ли?

– Лоя, помолчи. Всё равно же ничего не понимаешь, – наконец выдал отец, тяжело вздохнув. – Похоже, её пристроить будет ещё сложнее, чем я предполагал, – обратился он уже к маме.

Я изо всех сил успокаивала взбунтовавшуюся внутри себя злость. Я не хотела никому причинить неудобства, не хотела погибнуть от внезапного обращения, или покалечить кого-то. Но молчать тоже не собиралась.

– Я всё понимаю. Просто не всегда могу объяснить. Но сейчас я предельно четко могу сказать: давайте спать.

Отец махнул на меня рукой, сосредоточив внимание на Хели. Мама встала с кресла, взяла меня за руку.

– Дорогая, тогда давай готовиться ко сну. Приведи себя в порядок. Хочешь, помогу расчесать волосы? – предложила она мягко.

Она не любила конфликты и обычно старалась их смягчить, хоть и чаще принимала сторону отца. Я уже хотела согласиться, лишь бы скорее все ушли из нашей спальни и дали обдумать всё в тишине.

– Бестолковая, – буркнул папа себе под нос.

Ах так? Ну, раз он считает меня такой… Я знала об их отношении, догадывалась где-то в глубине души, но океан беспечности всегда сглаживал углы. Горько это понимать, но терпимо. Они же не виноваты, что я такая. И всё же, иногда действительно лучше не озвучивать всё подряд. Это может сильно ранить.

– Бестолковая? Ладно. А что вы знаете о драконах? Нет ли среди наших родственников кого-то чешуйчатого и опасного? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал с издёвкой, а сама дико волновалась.

– Лоя? – прошептала Хели, округлив глаза.

Весь её вид возмущённо кричал: «Что ты творишь?!».

– Лоя, где ты была? Неужели тебя напоили? – спросил отец взволнованно. – Тебе плохо?

Тут же мама стала принюхиваться, нет ли запаха алкоголя.

– Ничем не пахнет. Но выглядит она странно, смотри, как глаза блестят и яркие такие. Надеюсь, она не бредит, – говорила мама обо мне в третьем лице, обращаясь к папе и прижимая ладонь к моему лбу.

Умело притворяются или, и правда, ничего им неизвестно? От моего лба отстали, наконец, и теперь родители о чем-то взволнованно совещались. Хели ткнула меня легонько в бок, и когда я посмотрела на неё, та покачала головой и покрутила пальцем у виска. Правда, при этом она едва сдерживала улыбку. Ладно.

– Со мной всё хорошо, я была у подруги. Но вы мне все-таки скажите, какова вероятность, что внутри меня внезапно может проснуться дракон?

Хели прикрыла лицо рукой. Мама и папа с выражением полнейшего недоумения и беспокойства повернулись ко мне. Кажется, они раздумывали о том, чтобы отвезти меня к врачу. Вдруг Хели, не сдержавшись, засмеялась. Да так громко, что и я следом расхохоталась, выплескивая всё, что вскрылось этим вечером. Даже слезы выступили на глазах.

– Они издеваются над нами, – воскликнула мама, но уже как-то облегчённо и хлопнула ладонями по коленям.

Папа не на шутку разозлился.

– Вы! Обе! Я поговорю с вами утром! А сейчас живо спать. Чтоб я вас не слышал больше! – прокричал он и выскочил из нашей спальни, с грохотом захлопнув дверь.

Ничего не прояснилось, но хоть от Хели отстали. И я, наконец, могу лечь спать.

– Ох, девочки. Доброй ночи, – сказала мама и поспешила за отцом.