Да, есть – брачные, разумеется. Он собирался полностью их исполнить, но, прости Господи, не сегодня утром.

Томас потер лоб большим и средним пальцами. У него начала болеть голова.

– Вы хорошо себя чувствуете? – поинтересовалась Амелия.

– Прекрасно, – огрызнулся он.

– Видимо, так же как я в гостиной, – пробормотала она себе под нос.

Право, это уже слишком. Томас вскинул голову, пронзив ее взглядом.

– Может, мне поцеловать вас снова?

Амелия промолчала. Но ее глаза округлились.

Он перевел глаза на ее губы и промолвил:

– Похоже, это единственное, в чем наши мнения совпадают.

Она хранила молчание, и он решил принять его за согласие.

– Нет! – воскликнула Амелия, отскочив назад.

И не будь она столь возмущена его внезапным переходом к флирту, она получила бы огромное удовольствие от его негодования, когда он неловко шагнул вперед, не найдя губами ничего, кроме воздуха.

– Вот как? – протянул он, обретя равновесие.

– Вам даже не хочется целовать меня, – произнесла она обвиняющим тоном, на всякий случай отступив назад, поскольку на его лице появилось угрожающее выражение.

– Ну конечно, – обронил он, блеснув глазами. – Это так же верно, как то, что вы мне не нравитесь.

Ее сердце упало.

– Правда?

– По вашим словам, – указал он.

Лицо Амелии вспыхнуло – единственно возможная реакция, когда тебе бросают в лицо твои собственные слова.

– Я не хотела, чтобы вы целовали меня, – сказала она, словно оправдываясь.

– Вы уверены? – осведомился он, оказавшись вдруг совсем рядом, хотя Амелия не заметила, как он это проделал.

– Да, – ответила она, стараясь сохранить спокойствие. – Уверена, потому что… – Она запнулась, не в состоянии рационально мыслить в таком положении.

И тут ее озарило.

– Да, – снова сказала она. – Потому что этого не хотели вы.

Он замер на мгновение.

– Вы считаете, что я не хотел целовать вас?

– Я знаю, что вы не хотели, – заявила Амелия. Это был самый храбрый поступок в ее жизни, потому что в этот момент Томас выглядел герцогом до кончиков ногтей.

Прямой, гордый, разгневанный, со взлохмаченными ветром волосами, он казался таким красивым, что у нее перехватывало дыхание.

И, по правде говоря, она была совсем не против поцеловать его. При условии, что он тоже этого хочет.

– Мне кажется, вы слишком много думаете, – заметил он после долгой паузы.

Амелия не нашлась с ответом, однако и не стала увеличивать расстояние между ними.

Чем он тут же воспользовался.

– Мне очень хочется поцеловать вас, – сказал он, шагнув вперед. – Собственно, это единственное, чем я хотел бы заняться с вами в данный момент.

– Нет, – возразила она, слегка попятившись. – Вам так только кажется.

Он рассмеялся, что было бы оскорбительно, не будь она так сосредоточена на том, чтобы сохранить достоинство и гордость.

– Просто вы считаете, что можете управлять мною таким способом, – сказала Амелия, опустив глаза, чтобы убедиться, что она не наступит на мышиную нору, если отступит еще на шаг. – Вы думаете, что, если очаруете меня, я превращусь в недалекую бесхребетную особу, неспособную ни на что, кроме как подписываться вашим именем.

У него был такой вид, словно он готов снова рассмеяться, хотя на этот раз, возможно, вместе с ней, а не над ней.

– Вы так думаете? – поинтересовался он, улыбнувшись.

– Я думаю, что это вы так думаете.

Уголок его рта приподнялся, придав его лицу обаятельный, мальчишеский вид, совершенно на него непохожий, по крайней мере непохожий на мужчину, которого она привыкла видеть.

– Пожалуй, вы правы.

Амелия так опешила, что ее челюсть отвисла.

– Вы так считаете?