Я не насильник. Как бы тесно не было в штанах, не трону её, пока не попросит сама. Жульничать можно, возбуждать можно и чуть надавить можно. Но брать силой – это сломает её. А она мне нужна на всю жизнь. 

– Поцелуй меня, Ася, - вскидывает голову от неожиданности. Правильно поняла мой намёк, но сейчас сомневается. Да, зверёк, реши, что ты сама слишком пошлая. Испорченная, под стать мне.

Я мог бы сам поцеловать, но Ася должна сделать первый шаг. И она делает. Встаёт на носочки, чтобы дотянуться ко мне. Ведёт рукой по щетине, лаская грубые волосы.

У неё солёные губы. Нежные, пухлые и невероятные солёные от слёз. Она целует нежно, лишь слегка касаясь. Но этого хватает, чтобы мне не хотелось отпускать её. 

Обхватываю её лицо и перехватываю инициативу. Мелкие поцелуи – это хорошо, но сейчас мне нужно больше. Сминаю мягкие губы грубым поцелуем и ловлю удивлённой вздох.

Скольжу языком меж её губ, проникая дальше. Она такая сладкая. Перемещаю руки ниже, пробираясь под ткань и ласкаю нежную кожу. Асель вздрагивает, но не отстраняется. Подставляет шею, когда я сползаю короткими поцелуями ниже, чувствуя, как под губами бешено колотится её сердце. 

Ликование и восторг смешались, вызывая удовольствие. Она реагирует, поддаётся вперёд и позволяет целовать. Касается руками меня, а глаза, эти блядски-красивые глаза, затуманены желанием.

Вот так, зверёк, я приручу тебя.

Я прикусываю кожу, вырывая тихий стон у девушки. Ася сжимается, словно не ожидая реакции. А в этом стоне затихает всё остальное. Голоса друзей, шум леса, дыхание. Только неприкрытый, короткий стон, который слишком много показывает. Насколько она возбудилась, как ей хорошо. Может сколько угодно играть в недотрогу. Но я-то чувствую её дрожь предвкушения, сумасшедшее сердцебиение и то, как выгибается навстречу рукам.

С неохотой я отрываюсь от неё. А она по инерции тянется за мной. Моргает, приходя в себя и сбрасывая морок похоти.

– Умница. Я верю, что тебе жаль. Но ещё раз разочаруешь меня, Ася, простым поцелуем не отделаешься.

Она медленно кивает и растирает запястья, которые я всё время сжимал.

– Зверь, - произносит имя, смакуя. Даже агрессивная кличка из её уст звучит совсем по-другому. Слишком нежно. Она вся нежная и невинная. Да, кофе с корицей и невинность. Вот, что зацепило, пригвоздило как бетонной плитой, и не даёт дышать без неё. – Твои друзья зовут тебя «Зверь»?

– Все зовут меня так. В моём деле стараешься меньше называть настоящее имя.

Она не спрашивает, чем я занимаюсь. Умная девочка поняла, что это не обычный бизнес и я не простой человек.

– Не говори Арине, ладно? Она расстроится. 

Сама должна стать моей женой, понимает, что спасения нет. Но беспокоится больше из-за подруги. Будто она расстроится сильнее, чем это задело Асель.  

– Вы лучшие подруги?

– Нет. Соседки. Но мы похожи, - ковыряет носком кроссовок землю и медленно идёт обратно к остальным. – Во многом. Бывает, что вы не друзья, но понимаете друг друга намного лучше остальных. Она помогла мне очень, когда мне жить было негде. А я ей с ребёнком помогаю. Знаешь, взаимовыручка двух людей, которым хреново.

Впервые слышу от неё ругательство. Сам матерюсь, но от неё звучит дико. Неестественно, плохо, неправильно. Но довольно честно и искренне, будто другого описания нет.

Мне хочется сделать, чтобы у неё больше никогда не было «хреново». Чтобы она постоянно улыбалась и светилась, чтобы главной проблемой было то, что проспала в салон красоты или привезли босоножки не того цвета.

– Не скажу, если будешь вести себя хорошо, - отношения, скатывающиеся в постоянный шантаж, это не хорошо. Но, с другой стороны, отличный способ завязать эти самые отношения.