Бедненькая…

Отшвыриваю платье ногой и бегу по коридорчику, из которого я наверняка попаду в спальню этого урода.

Я так сильно сосредоточен, что едва не просвистел мимо него самого, лежащего на полу в углу коридора в одних трусах.

Что, чёрт возьми, тут произошло?

Нагибаюсь над Кулагиным, оглядывая его сморщенное от боли лицо. Видно, ему пришлось не сладко – вон, какая здоровая шишка проступает на голове.

Так ему и надо.

Со злостью пинаю рыжебородого в живот, врываясь в ванную, из которой слышен плеск воды. Неужели, Эмилия решила помыться после бурного секса?

Но, там пусто.

Тяжело дыша, оглядываю холодные стены помещения и закрываю кран, возвращаясь к Кулагину. Он, по-прежнему, лежит на полу, не шевелясь. Но его веки подрагивают, а из груди вырывается стон - значит, скоро придёт в себя.

Отлично.

Тогда и поговорим.

Быстро взваливаю на себя тушу Никиты, отбрасывая ногой, лежащий неподалёку вертикальный пылесос.

Он-то что здесь делает, чёрт возьми?

Неужели он заставил мою супругу ещё убраться в квартире? Унижать, так полностью?

Тащу хозяина квартиры на кухню и усаживаю на один из стульев. Тяжёлый боров. И пресс, вон какой – с кубиками, как будто только что сошёл со страниц модного журнала.

Ну, ничего, скоро он будет красоваться только в некрологе.

Скотина.

Оглядываюсь в поисках каких-нибудь инструментов.

Я частенько бывал в этой ранее гостеприимной квартире, когда ночевал с Жанной. И отлично знаю, где у неё хранились всякие хозяйственные вещи. Надеюсь, после её смерти ничего не изменилось.

Открываю нижний ящик комода, стоящего в прихожей, и расплываюсь в змеиной улыбке.

Отлично! Моток бечёвки лежит именно там, где я его запомнил. Он-то мне и пригодится, чтобы связать этого мерзкого донжуана, посмевшего перейти мне дорогу.

Быстро обвиваю бечёвкой руки и ноги мерзавца, который уже начинает очухиваться. Ну что ж, я подожду, пока он придёт в себя, а потом отстрелю ему член, чтобы неповадно было посягать на мою собственность.

Оставив Никиту на кухне, устремляюсь в спальню.

Хочу убедиться, что Милочки там нет.

Хотя, по вырубленному Кулагину я понимаю – моей девочке удалось сбежать.

Но успел ли он её испортить – вот вопрос?

Врываюсь в спальню, вдыхая греховный аромат секса, и брезгливо морщусь. На смятой постели лежит белоснежное кружевное белье, которое, без сомнения, принадлежит моей невесте.

Дрожащими от волнения пальцами я приподнимаю расстёгнутый бюстгальтер и порванные по шву трусики, крякая от досады.

У меня внутри поднимается настоящая буря негодования, которая захлёстывает меня целиком, не оставляя выбора.

Убить. Немедленно.

Сжимая в кулаке разорванные белоснежные трусики, вбегаю на кухню и приоткрываю рот, со злостью сплёвывая на пол. Брат моей бывшей пассии уже пришёл в себя, и смотрит на меня спокойным и наглым взглядом.

- Сукин ты сын!

С размаху бью Никиту по лицу кулаком, и тот, тут же падает на пол, вместе со стулом, к которому я его надёжно привязал.

Подхожу ближе и с наслаждением смотрю, как из нижней губы ублюдка вытекает тоненькая, сладко пахнущая струйка крови. Одним движением я возвращаю стул в вертикальное положение вместе с хозяином квартиры, и присаживаюсь на корточки, вглядываясь в его глаза.

В них нет ни отчаяния, ни страха!

Этот ненормальный похитил мою невесту, изнасиловал, лишил девственности и наверняка теперь доволен собой!

Козлина!

С размаху бью Кулагина по щеке ладонью, царапая руку о рыжую щетинистую бороду, и рычу, как раненый зверь:

- Где Мила?

- Не знаю.

- Как не знаешь?

- Ты же видел, она меня вырубила ударом по голове. Видно, сбежала твоя принцесса.