— Земная Луна близится к кровавой, — заметил я, вспомнив о свитке и писании в нём. — Хранитель сказал, чтобы я искал знак. А какой, черт бы его побрал, умолчал.

Увлеченные разговором, я не заметил, как случайно столкнулся с девушкой. Невысокой, русоволосой и голубоглазой красоткой. Что-то щелкнуло в моей груди, как будто электрический разряд, который вдруг запустил сердце. Но я не предавал этому значения.

— Ой! — воскликнула она, выронив из рук кипу бумаг, и те разлетелись на ветру по всей улице. — Да что ж такое-то! — выругалась девушка и, мгновенно опустившись на пол, стала собирать оставшиеся листочки.

— Прости, — тут же спохватился я и начал помогать ей. Присев на корточки, я ловил ее бумаги так быстро, что совершенно позабыл о своих возможностях быть гораздо быстрее землян. Дядька аккуратно толкнул меня коленкой, вдернув бровью, он с вопросительным взглядом уставился на меня. Казалось, даже я его прямо сейчас удивил. Чтобы я вдруг стал помогать кому-то?

— Простила б, если это случилось раз, — разгневано протараторила голубоглазая девушка, а я нахмурился. Затем она взметнула голову вверх, и наши взгляды пересеклись, замирая на мгновение. Ни я, ни она не отводили глаз в сторону. Приковали друг друга, внимательно рассматривая черты лиц. Я улыбнулся, и она тоже. — Не бери в голову, — вуаль странного мгновения сошла на нет, девушка снова принялась собирать свои бумажки. — Пока донесу до офиса свой проект – от него уже ничего не останется, — зачем-то объяснила мне свое недовольство, а я, как ненормальный, поддерживал ее беседу.

— Бывает. А что не вызвала слугу, — ляпнул я, но, казалось, она меня даже не расслышала. Дядька чуть было не в припадок не впал; хлопнул себе по лбу, услышав мой ответ.

— Такси, — мысленно подсказал мне. — Соломон, не позорься. Черт побери, зачем я тебя только взял? — негодовал он. — Предложи ей поймать такси. Машина такая, вон, жёлтая, видишь? — дядька кивнул на автомобиль, которых тут было тысячи.

Я снова перевел взгляд на девушку; ее русые волосы развивались на ветру, и до меня донёсся аромат ее шампуня и ее собственный: цветочный, смешанный с ванилью. Такого запаха я прежде не чувствовал ни от одной невесты в моем мире.

— Как тебя зовут? — поинтересовался я, вставая вместе с ней. Дядька тактично отошел от нас двоих. Девушка замешкалась, с подозрительностью окинула прищуренным взглядом, а потом ухмыльнулась и пошла прочь мимо меня. — Постой! — ухватился за ее локоть, но она одернула свою руку.

— Я не сказала тебе «спасибо»? Ну так – спасибо за помощь. И то, что не смотришь, куда идешь, — острый язычок и взрывной характер явно были вызваны плохим настроением. Я молчал. Щеки девушки налились румянцем, она почувствовала свою вину передо мной. — Извини, — устало улыбнулась мне, — просто плохой день.

— Ничего страшного. Позволь мне проводить тебя, — предложил свою помощь, протянув руки, чтобы забрать кипу бумаг.

Удерживая сумочку на плече, она сначала замотала головой, а потом сдалась, когда я широко улыбнулся и ступил к ней на шаг ближе. Снова аромат цветочной ванили ударил мне в нос, а вокруг стало еще ярче, чем было.

— Анна, — робко сказала она, представляясь мне.

— А я – Соломон, — подхватывая ее ритм настроения, сказал я. Анна удивленно вскинула брови вверх и улыбнулась.

— Не часто встретишь такое имя. Я бы сказала: вообще. Ты прямо, как герой из фильма Соломон Кейн, — хихикнула она, пробегаясь по моей внешности внимательным взглядом, а я понятия не имел, о чем она говорила.

Дядька же едва сдерживал свой хохот, вот кому байки сочинять не придется. Пока Анна обернулась на шум, я пристально посмотрел на дядьку и пригвоздил его своим злым взглядом. Все знали, что лучше не злить меня и тем более – смеяться, этого боялись больше всего – моего гнева. Я сам себя боялся, когда во мне вскипала ядовитая кровь, призывая принять себя настоящего.