– Знай я, что вы поставлены в определенные условия, – ворвался в ее мрачные размышления о судьбоносном дне голос лорда Дебена, – нанес бы визит раньше.

– Вы знали об этом. Леди Чигвелл приложила немалые усилия, заявляя о том, что считает меня захватчицей, вторгшейся на чужую территорию.

– Я счел, что ее словами руководила злость, и не обратил на них внимания. Особенно после того, как справился о вас по энциклопедии и обнаружил, что вы обладаете более впечатляющей родословной, чем эта Чигвелл. Титулу ее мужа всего-то два поколения.

– Вы искали меня в энциклопедии?

– Разумеется. У меня не было ни малейшего намерения расспрашивать о вас людей, возбуждая тем самым любопытство относительно этого. Когда выяснил, что вы – мисс Гибсон из поместья Шубери, что в местечке Мач-Уэйкеринг, дочь сэра Генри Гибсона, ученого и исследователя, члена Королевского общества, я вполне закономерно предположил, что вы станете посещать те же самые мероприятия, что и большинство дебютанток вашего возраста, которые приезжают в Лондон на сезон. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – Если бы знал, что вы поведете себя иначе, не пошел бы ни на одно из них.

Значит, он два вечера подряд посещал места, в которые по собственной воле никогда бы не пошел, только ради того, чтобы иметь возможность увидеть ее? А она вынуждает его кататься по многолюдному парку в час модного променада, одетая невозможно вульгарно.

Впервые за несколько дней Генриетта испытала чувство сродни веселью.

– Ах, как много времени вы потратили на меня! – воскликнула она, довольно поблескивая глазами.

– Но уж точно не потому, что меня поразило coup de foudre[4], – отрезал он. – Не вздумайте решить, что я питаю к вам сентиментальный или… романтический интерес. – Он наблюдал за Генриеттой краем глаза, скривив в усмешке губы.

– Еще чего! – вскричала Генриетта.

«Самодовольный франт! – мысленно добавила она. —

Неужели действительно считает, что все женщины Лондона от него без ума, раз мисс Уэверли вздумалось броситься ему на шею?»

– Спешу сообщить, мне не хочется привлекать к себе подобного рода внимание со стороны столь неприятного и грубого мужчины, как вы, – с жаром продолжила она. – Честно признаться, я и кататься с вами совсем не хотела. И отказалась бы, не хотела огорчать тетушку.

Лорд Дебен недовольно поджал полные губы. Никто никогда не осмеливался говорить с ним в таком тоне. Никто.

– Я не оставил вам выбора, не так ли?

– Я вообще этого не понимаю. Не могу взять в толк, по какой причине вам вообще понадобилось искать встречи со мной, выяснять подробности моего происхождения, забирать меня из дома подобным образом.

– Когда вы так наслаждались собравшимся обществом, – усмехнулся Дебен.

Генриетта заморгала. Неужели ее плачевное состояние так заметно?

– Мое состояние никак не было связано с присутствующими в комнате людьми. Они все очень милы и так добры, что открыли для меня двери своих домов.

Дебен нахмурился. Он-то уже решил для себя, что тогда, на треклятой террасе, мисс Гибсон не испытала неприязни лично к нему, просто злилась на весь белый свет из-за того, что кто-то обошелся с ней несправедливо. Однако теперь ему пришлось изменить свое мнение. Предварительно изучив происхождение ее и ее отца, а также тех людей, с которыми она сейчас жила, Дебен не видел причины, по которой ее нужно насильно выдавать замуж. Ему еще только предстояло узнать, почему мисс Гибсон живет с предпринимателями в Блумсбери, когда у нее имеются всеми уважаемые родственники, которые могли бы представить ее ко двору. Сама девушка, похоже, вовсе не питала к ним враждебности за то, что они не ввели ее в высший свет. Она только что назвала этих людей милыми, намеренно акцентируя это слово, чтобы у Дебена не осталось никаких сомнений по поводу того, что он не входит в список симпатичных людей.