– А ты… ты не забудешь?

Это очень на него похоже. Вместо того чтобы пожурить дочь за столь смелые слова, он лишь улыбнулся и заверил, что не забудет, ведь речь идет о таком важном обстоятельстве, как будущее единственной дочери.

И отец не забыл. Просто понимал все по-своему. У Генриетты духу не хватало разуверить его в том, как хорошо она проводит время в столице, поэтому письма домой были восторженными и туманными.

Миссис Криммер продолжала щебетать, Генриетта уже несколько минут не слышала ничего из того, что она сказала, всецело поглощенная в свои мысли и методичное поедание печенья из вазочки. На протяжении последних нескольких дней в ее голове снова и снова проигрывались события бала у мисс Твининг. Этот опыт оказался для Генриетты чрезвычайно болезненным, ибо она возлагала большие надежды и на бал, и на мисс Твининг. Она надеялась, что они смогут стать подругами. Мисс Твининг не обращала внимания на непопулярных родственников Генриетты и даже предложила ей называть себя Джулией. Вздохнув, она потянулась за последним печеньем.

Случившееся на балу в корне пресекло возможность того, что между ней и мисс Твининг может возникнуть дружба, даже если у них и есть что-то общее. А времени на то, чтобы это выяснить, не представилось, Генриетта покинула бал раньше мисс Уэверли, поэтому общество услышит и поверит ее версии развития событий. Девушке было отлично известно, что эта интриганка не упустит такого отличного шанса очернить репутацию соперницы.

Но Генриетте было все равно, больше не хотелось когда-либо снова выходить за пределы социального круга своей тетушки.

Какой в том смысл?

– Посмотрите, какой первоклассный экипаж, – заметил мистер Бентли, опирающийся о подоконник другого окна и развлекающий себя наблюдением за проезжающим мимо транспортом.

Этот молодой человек был приятелем младшего сына мистера Криммера. Генриетта считала, что его задача на сегодня не только в том, чтобы морально поддержать друга, пытающегося завоевать расположение Милдред, но и сопроводить его в ближайшую пивную по истечении положенного по этикету получасового визита, дабы помочь воспрянуть духом.

– И он завернул сюда, будто кто-то едет с визитом. Ого, так и есть! Этот человек направляется прямо к крыльцу!

Заслышав эти слова, тетушка Ледбеттер, к всеобщему удивлению, резво вскочила с дивана и в мгновение ока оказалась у окна.

– Боже! – воскликнул она, отталкивая в сторону мистера Бентли и выглядывая наружу. – Он обещал, что явится с визитом, но я и помыслить не могла, что он сдержит слово, даже невзирая на то, как обстоятельно он расспрашивал, где мы живем.

Генриетта замерла, не донеся до рта последнее печенье. Со своего места ей тоже был виден элегантный парный двухколесный экипаж, который остановился перед их домом, возничего она тоже узнала.

– Генриетта, дорогая, – молвила тетушка, поспешно разворачиваясь, чтобы смотреть племяннице в лицо, – возможно, мне следовало сказать об этом раньше, но… – Она замерла, заслышав стук дверного молоточка. – Лорд Дебен сказал, что может заглянуть к нам, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке после… – Она оборвала фразу на полуслове, будто только что сообразила, что в ее гостиной полно народу. – После того, как тебе стало дурно на балу у мисс Твининг.

Доносившиеся из холла голоса сообщили присутствующим, что лорд Дебен уже в доме.

Миссис Ледбеттер поспешила обратно к дивану, присела и, расправив юбки, приняла скучающую позу, словно графы наносили ей визиты каждый божий день.

Все разговоры разом стихли, а взоры обратились на двери.