- Эй, я еще не закончила! - наконец-то взрывается девушка, а мне с трудом удается сдержать улыбку и продолжить ее игнорировать. 

Выливаю смесь в сковороду, а затем аккуратно высыпаю ножом с доски нарезку.

- Эй! Я с тобой разговариваю! - повышает голос “мадам красные труханы”, силой разворачивая меня к себе. - Раз уж мы оказались в равных условиях сегодня, то давай хотя бы уважительно относиться друг к другу?!

- В равных условиях? - из груди вырывается нервный смешок. - Вы на моей кухне, в моем доме. Пачкаете мою посуду, тратите мои продукты. Ах, да, и я вас не приглашала. Погуглите выражение “в равных условиях”.

Девушка открывает рот и тычет мне указательным пальцем в грудь, но сказать, к сожалению или к счастью, ничего не успевает.

- Какого… Ира… Кристина… А, не важно! Ты какого фига еще здесь?! - появляется на горизонте взъерошенный и явно возмущенный зрелищем Максимилиан.

Что-то в голове щелкает и я перевожу свой испепеляющий, так мне кажется, взор на него. Это же он ее сюда привел, девушка просто жертва обстоятельств!

- Давай, давай! - размахивает руками Макс и понижает голос до громкого шепота, опасливо выглядывая в коридор. Наверняка брата высматривает, уверена что Эд не давал ему разрешения водить в наш дом девушек. 

Полуголая леди открывает и закрывает рот, давясь своей яростью к этому мужчине. Хотя бы в этом мы с ней сейчас похожи.

На Максе наспех одетая мятая футболка, джинсы с расстегнутым ремнем и в целом весьма помятый вид. Ночью ему было весело, даже слишком.

- Шевели булками, Даша, блин! Я просил уйти. А когда я прошу уйти, то подразумеваю - насовсем, понимаешь?!

Смотрит своими обалдевшими гляделками на пассию, растерянно почесывая затылок, пока она стремительно приближается к нему.

- Я Лена, козлина! - обиженно фыркает эта “lady in red” и отвешивает ему звонкую пощечину.

Ох, у меня даже ладони зачесались, словно бы это не она, а я залепила по наглой физиономии. Кто-то скажет, что я предвзята по отношению к нему, но первое впечатление - оно такое...

Гордо задрав подбородок, девушка выходит и поднимается наверх. Надеюсь, что за вещами, а не поплакать в подушку. 

Встречаюсь взглядом с его карими глазами, желая высказать все что накипело и что думаю непосредственно о нем и ситуации, вот только почему-то не могу подобрать слов. Не только цензурных, а вообще. И он ведь тоже, зараза, замолкает! Поджимаю губы, ощущая себя крайне некомфортно, а минутная тишина тянется и нещадно давит каменной глыбой.

До чего же взгляд у него неприятный, пронзительный, острый. Да-да, вот прямо как иголка. Заставляющий чувствовать себя препарированной бабочкой на куске пенопласта за стеклом.

- У тебя подгорает? - спрашивает Макс и я поражаюсь его проницательности. 

Уже собираюсь ответить: “Не представляешь насколько”, но вдруг до моего носа доходит едкий запах перегоревшей фриттаты и недо-блинчиков.

- Черт! - кричу я и выключаю конфорку. - Черт, черт, черт!

Вот только это уже не спасет ни один из предоставленных этим утром завтраков. Подгорелую дрянь с обеих сковородок отправляю в мусорное ведро, а в груди щемит от обиды. Да не было такого ни разу, чтобы я и профукала еду на плите! Заливаю сковороду горячей водой и смотрю на то, как масло поднимается к поверхности тонкой блестящей пленкой. Это отчасти успокаивает, но не совсем.

- Не звони мне! - вздрагиваю, когда мимо кухни пробегает обиженная девушка и покидает наш дом с громким хлопком двери.

- И не собирался, - с усмешкой раздается за моей спиной. Вероятно Макс разместился за столом. Надеюсь ноги на него не закидывал.