***

Ева

Просыпаюсь от адской головной боли. Как будто не спала, состояние разбитое, в горле пересохло. Никогда мне не было так плохо.

Пытаюсь пошевелиться и понимаю, что что-то не дает мне этого сделать. Распахиваю глаза, когда понимаю, что это мужская рука, лежащая прямо на моем животе. По шраму на запястье несложно определить, что я лежу в объятиях Астахова.

Господи… Неужели глупостей натворила?

Опускаю взгляд вниз, осторожно отогнув край одеяла — из одежды на мне только белье.

Ох, Ева! Как можно было так облажаться? Ругала Астахова на чем свет стоит, а сама провела с ним ночь…

Напрягаю память, пытаясь восстановить хронологию событий, но помню только до того момента, как Кирилл нес меня на руках в спальню. Кажется, я пыталась его соблазнить…

Судя по тому, что мы спим в одной кровати, у меня получилось.

Хочется расплакаться от того, что я так глупо рассталась с невинностью. Настолько глупо, что даже не запомнила ничего. Ни своих ощущений, ни эмоций. И Кирилл… Он ведь мог не пользоваться ситуацией? Видел, что я не в том состоянии, когда могу себя контролировать. Чего я, собственно, ждала от такого мерзавца?

Шумно выдыхаю, понимая, что на глаза наворачиваются слезы.

Пытаюсь осторожно убрать руку Кирилла, но в итоге от моих движений он просыпается.

— Доброе утро, Бэмби, — голос непривычно сонный и звучит практически возле уха. — Как себя чувствуешь?

Ну вот… Если бы ничего не было, стал бы Астахов интересоваться моим самочувствием? Наверное, пытается вести себя как джентельмен, но меня это нисколько не успокаивает.

— Я… — прочищаю горло и облизываю пересохшие губы. — Мы с вами… У нас что-нибудь было?

— Все было, малышка, — словно в подтверждение своих слов Астахов как бы невзначай прижимается ко мне своим утренним… маркером пробуждения мужского организма. — Надеюсь, повторим?

— Повторим?

— Тебе же понравилось? — Кирилл пробегается пальцами вдоль живота и по-хозяйски кладет ладонь мне на бедро. Меня тут же обдает жаром, даже дыхание сбивается.

— Я ничего не помню, — честно признаюсь, надеясь на то, что мои слова немного охладят пыл Астахова. — У нас, правда, все было?

— Конечно, — легкий поцелуй в шею заставляет кожу покрыться мурашками. — И не один раз. Ты сожалеешь? Ночью мне показалось, что ты осталась довольной.

Молчу, не зная, что ответить. Кажется, Астахову плевать на то, что мой опыт был первым, раз он вполне настойчиво требует повторения.

— Пожалуйста, не надо.

— Да, брось, маленькая, тебе понравится.

И ведь оттолкнуть не могу, мое тело предательски отзывается на ласки Кирилла.

Прикрываю глаза, пытаясь собрать всю свою волю и остатки гордости. Спиной упираюсь в твердую мужскую грудь, слава богу, Астахов в футболке и в штанах, иначе я бы не вынесла прикосновения кожа к коже…

Чуть придвигаюсь бедрами ближе к Астахову. Там, внизу живота очень жарко и влажно, что я сама не замечаю, как с моих губ срывается тихий стон.

Одновременно с этим слышу, как Кирилл ругается себе под нос, а потом вдруг его ладони резко исчезают с моих бедер, оставляя после себя ощущение пустоты.

С недоумением поворачиваюсь к нему, когда он садится на кровати. Волосы непривычно взлохмачены после сна, выглядит крайне серьезным.

— Что ты творишь, Бэмби? — бросает он мне с раздражением, окидывая таким же взглядом.

— Я… Не понимаю, о чем вы?

— Совсем ничего помнишь? Или дурочкой прикинуться решила?

Молчу, потому что, правда, не знаю, чего от меня хочет Кирилл. Не он ли сам намекал на продолжение? А сейчас злится за то, что я так реагирую на его ласки? Хотя, руки он старательно держал при себе…