Его гребаный электронный будильник в соседней комнате звонит так, что у меня аж стены трясутся. Ну как у меня… Это очень даже его стены. И все равно, жизнь меня не готовила к подъему в шесть тридцать! Саммер начинает радостно лаять, предчувствуя скорую прогулку, и дверь в комнате Стаса открывается и закрывается, судя по звуку. Думаю, он отправился в ванную, и раз я уже проснулась от этого кошмара, надо встать, водички попить. По дороге на кухню пару раз спотыкаюсь с непривычки, но и я, и вся мебель в квартире сохраняем себя в целости.

Вчера меня ничего не напрягало, и я спокойно приготовила ужин, оказавшись здесь впервые в жизни.

А этим утром не могу понять, есть ли у Быстрицкого вообще чистая вода не из холодильника, потому что взбодриться ледяной я не готова. Получается более шумно, чем я планировала, а на звук гремящей посуды прибегает радостная Саммер, а за ней уже прямиком из ванной выходит ее хозяин.

В одних, блин, трусах. И я понимаю, что Стас у себя дома, но это… Это же невозможно! Я ведь в монашки не записывалась и своим природным инстинктам противостоять не собиралась.

- Куда ты смотришь? – спрашивает Стас, ухмыляясь и выгнув бровь.

- Поверь, Быстрицкий, мне не пятнадцать, и я знаю, куда смотреть, если вижу голого мужчину.

- Я не голый, я одет так, как все нормальные люди у себя дома.

- Я могу ходить так же, как все нормальные люди, – делаю особый акцент на слове «нормальные», а потом сбрасываю с себя халат, ведь дома я бы точно его не надела.

Остаюсь только в кружевной короткой пижаме – той самой, которую вчера вывесила в ванной перед носом у Стаса.

- И как это понимать? – взгляд Стаса впивается в мое почти обнаженное тело.

- Повторяю за тобой.

Наливаю себе воды из кувшина в высокий стакан и спокойно пью, совершенно не смотря в сторону Стаса. Да, он сейчас пялится на мою грудь, на мой живот, на мои ноги. А я – на него.

Этот человек вообще работает в министерстве или в качалке? Почему у него фигура, как у греческих скульптур, блин? Как будто Стасика Быстрицкого вылепили в шедевр мирового искусства. Четкие мышцы, сильные руки и широкие плечи, обалденный пресс. Я вроде думала, что для своих двадцати семи с учетом, что не сижу на вечных диетах, иногда позволяю себе коктейльчики и тортики, выгляжу очень прилично. Но Стас… Ему же тридцать четыре! А это на целых семь лет больше. И по словам Тани, он тоже не прям праведник в плане алкоголя и еды. Но его тело – это какое-то чудо.

- Раз уж ты проснулась, слушай. Вчера я внес правки в федеральный сборник и договорился, чтобы перепечатали первую партию. В наши материалы правки внесешь сама, я приеду на работу и пришлю тебе скриншоты, где подчеркнуты ошибки. Переделаешь и пришлешь мне до обеда, проверю и отдам в печать. Все понятно?

- Предельно.

- Вот и чудно, план на половину дня у тебя уже есть. Ты будешь работать из дома?

- Я подумаю. Пока прекрасная погода, стараюсь не сидеть в четырех стенах. Впрочем, тебя же это не касается? – я улыбаюсь и смотрю на него так, словно он задал только что самый идиотский вопрос в своей жизни.

- Абсолютно не касается. Мне это неинтересно, я просто спросил.

Смеюсь. Неинтересно, но просто спросил. На всякий случай.

- Я иду бегать и выгуливать Саммер, буду минут через сорок.

- Если больше не засну, приготовлю завтрак, но не обещаю, – прохожу мимо него к выходу с кухни, попутно виляя попой в супер коротких шортиках. Я сама не понимаю, почему у меня такое неистовое стремление бесить его и почему я точно знаю, что мои провокационные действия его бесят. Хотя еще вчера я довольно ясно дала понять, что спать мы не будем. Эта опция в нашу сделку не включена и дополнительно включаться не будет.