Сплошные вопросы, на которые нет ответа. А все, что казалось загадочным, Теру тревожило и заставляло сомневаться.

«Неужели они тоже меня узнали? — думала она. — Нет, не должны. Слишком много воды утекло с тех пор. Да и выдали бы себя».

Но выбора ей не оставили. Если откажется, пострадает вся труппа и Мистель сживет ее со свету или продаст сморщенному старикашке. Если примет предложение принца, заработает деньги. Второе было намного приятнее, поэтому она согласилась.

Но Тера не была бы Терой, если бы не придумала свой выход из ситуации. Идея — выставить принца и его друга в одних портках — возникла в голове сразу, и виноват в этом был национальный праздник Атрэйна.

Пример пришлось подавать самой. Тера подошла к принцу, и, хотя она делала вид, что совершенно не волнуется, отчего-то спазмом сжало горло. В прорези маски смотрели тигриные глаза. Сейчас они потемнели и больше походили на гречишный мёд.

Девушка судорожно вдохнула и прижалась всем телом к горячей груди принца. Пусть на миг, но она услышала, как бешено колотится его сердце, почувствовала, как он играл грудными мышцами. Только хотела закончить объятия, дернулась и поняла, что зацепилась чем-то за ремень принца. Пришлось приложить усилие, чтобы оторваться.

Ее расчёт оказался верным: барышни словно сошли с ума от увиденного. Они шли плотной волной и оторвать их от обнаженных мужских торсов могли только стражники. В какой-то момент возникла пауза: секретари подсчитывали подписи, и Тера вдруг увидела, как на ремне принца висит ее бирюзовое саше. Жаром охватило все тело. Она не могла больше ни о чем думать. Одна мысль стучала в виски: «Надо забрать саше!»

Но к принцу подобраться оказалось уже сложнее, от назойливых девиц, потерявших терпение, его окружала охраны. Подписей не хватило до нужного числа, и тогда Тере в голову пришла ещё одна счастливая мысль: решила задействовать мужчин.

Купцы и чиновники, простые торговцы и ремесленники, привлечённые крикливыми барышнями, бросили свои дела и тоже собрались на улице. Они недовольно ворчали, но, глядя на отряд стражников, не рисковали вмешиваться. И тогда циркачка снова подняла руку, а карлик забил в барабан.

— Если ты такой умелый, — закричала девушка, — попади в нагое тело!

— О чем это она? — услышала Тера голос Кенхо и улыбнулась: пусть подергаются немножко.

— Не знаю, надеюсь, это нам поможет.

— Я бы не стал так ей доверять, — не согласился приятель принца.

«Правильно думаешь! Нельзя мне доверять», — усмехнулась Тера и продолжила развлекать толпу:

— Его Высочество хочет доказать своему народу, что будущий король ничего не боится и готов ради подданных пожертвовать красотой и даже жизнью.

— Его Высочество? Где? — зашевелились люди.

— Там, что ли? — спрашивали друг у друга и показывали на мишени в масках.

— Какой из них?

Тера все слышала, преодолевая душевный трепет и волнение, она подбежала к Эйнару и сдернула с него маску. Ропот прокатился по улице. Люди растерялись, склонили головы, но, заметив, что их никто не наказывает за строптивость, осмелели и стали украдкой поглядывать.

Девушка хотела воспользоваться шумом и сдернуть своё саше с ремня принца, но ее оттолкнул Кенхо.

— Циркачка хочет нас убить, Ваше Высочество? — закричал он.

Он уже едва стоял на ногах от жарких объятий барышень: ему почему-то доставались крепкие толстушки. Пышки не жалели сил и прижимали к себе юношу очень пылко. Ему оставалось только терпеть. Тере даже жалко было немного приятелей.

«Сами хотели получить быстрый результат, — успокаивала себя она. — Нечего жаловаться».