Академия одобрила перевод адептки первого курса Таисии Блэквуд на факультет целителей. Не в последнюю очередь по личной просьбе демона-императора. Новое место учебы находилось в другом корпусе, и теормаг там читал совсем другой преподаватель. К тому же из-за ревности Мэла она опасалась заговаривать лишний раз со своим спасителем при встречах в столовых.

— Я ее сопровождаю, — очень хмуро отозвался демон, и прижал к себе Тасю, подчеркивая свои права на нее.

Профессор сложил руки на груди и сощурился.

— Уже сопроводили, адепт ди Небирос. Теперь можете подождать за дверью.

Демон набычился и не тронулся с места. Даже несмотря на фризер Тася ощутила его болезненную ревность. Когда речь заходила о Равендорфе всегда хладнокровный и разумный Мэл разом превращался в упертого ревнивца. Наверное, он даже вызвал бы профессора на дуэль, но правила Академии запрещали студентам сражаться с преподавателями, за что Тася не уставала мысленно благодарить лорда-протектора. При желании Равендорф мог размазать тонким слоем по арене десяток таких, как Мэл.

— Пожалуйста, — она робко коснулась щеки своего мужчины. — Мэл, он просто наложит чары!

— Нет, — отозвался демон, не отрывая взгляда от профессора, которого очевидно вся эта сцена только развлекала.

— Мэл, прошу! Ты мне совсем не доверяешь?!

Он, наконец, посмотрел на нее. В фиалковых глазах мелькнула боль.

— Я не доверяю ему.

— И совершенно напрасно, — насмешливо вставил Равендорф. — Адепт ди Небирос, все это мило и даже романтично, но у меня не так много времени. Или вы покидаете мой кабинет вдвоем, или в одиночку. У вас, — он покосился на настенные часы, — десять секунд.

Под умоляющим взглядом Таси демон нехотя разжал объятия, пробурчал “Я буду за дверью” и вышел. Девушка повернулась к преподавателю.

— Это обязательно — выгонять его?

— Нет, конечно, — отозвался тот, снимая пиджак, чтобы закатать рукава рубашки. — Но я не уверен, что ваш молодой человек сможет сдержать себя в руках. А кабинет мне дорог. Раздевайтесь, Таисия.

Она чуть покраснела. В прошлый раз тоже нужно было раздеваться, но тогда чары накладывал лейб-медик императора — совершенно незнакомый ей мужчина и все происходило в официальной обстановке дворца.

Как назло во всех подробностях и красках вспомнился тот неловкий вечер, когда Тася — испуганная, в расстроенных чувствах, бегущая от своих желаний — чуть было не отдалась Равендорфу.

У нее хватило ума остановиться, а у профессора — благородства никогда не напоминать ей об этом. И все же теперь раздеваться перед ним было неловко. В близкой к медицинской процедуре чудилось что-то большее, вспоминался невольно полумрак спальни и мощное мускулистое тело, покрытое шрамами.

Отвернувшись к двери, девушка торопливо расстегнула и сняла блузку, оставшись в одном бюстье. От волнения ее начала бить нервная дрожь, и чтобы скрыть ее, Тася охватила себя руками за плечи.

— Не надо так волноваться, адептка. Я вас не съем. Нет-нет! Не в кресло. Слишком низко, нужно, чтобы ваша четвертая чакра находилась на уровне моей. Что бы такое придумать, — он огляделся и щелкнул пальцами. — Сядьте на стол.

Тася подчинилась и нервно захихикала. Именно в такой позе они частенько занимались с Мэлом любовью. Да и во время ее рабства все трое хозяев не пренебрегали возможностью по-быстрому овладеть рабыней, подсадив на стол.

Неужели через это придется проходить каждый раз, когда придет пора обновлять чары?

Профессор еще раз растер ладони и опустил тяжелые руки девушке на плечи.

— Расслабьтесь, — велел он. — Можно закрыть глаза.