«Все готово, надо только дождаться безлунную ночь. Наставник выведет тебя и доведет до полуразрушенной башни у старых ворот. Я буду ждать там. Ничего не бойся, у нас все получится».

У Гесты мелькнуло в голове, что и царевич Солгар предлагал помощь, может быть, что-то получится... Едва живая от волнения, девушка уставилась на Лесарта. Тот, пока она читала, хранил невозмутимое молчание. Он и сейчас смотрел на нее нечитаемым взглядом.

- Я приду завтра, - проговорил наконец Лесарт.

Ловко забрал из ее негнущихся пальцев записку Тигарда и ушел. А Геста в страшном смятении опустилась на стул. Тысячи сомнений. Почему он так смотрел? Что хотел сказать, и главное, почему промолчал? А потом поняла - дальше так не может продолжаться. Если наставник что-то знает, он должен сказать.

***

Расстроенная и растревоженная всем этим Геста возвращалась к себя. Шла опустив голову и даже не заметила, когда на ее пути выросло препятствие.  От неожиданности ойкнула и отскочила. Вскинула взгляд и замерла, не зная, что сказать. Перед ней стоял отец.

Потом опомнилась и склонись в глубоком поклоне.

Так они и стояли друг против друга молча. Геста не поднимала голову, но ей было видно, как сжимались и разжимались его кулаки. Наконец царь шумно выдохнул, и отошел в темноту. Это было настолько угнетающе, что Геста бегом побежала к себе в комнату и заперлась.

***

Еще несколько дней прошли в смятении. Лесарт не появлялся, она приходила каждый день, но ждала напрасно, Геста не знала что думать. Ей то становилось страшно, что с ним или с Ти что-то случилось, то казалось, что ее бросили, это так горько и обидно, что слезы наворачивались. Вся жизнь сосредоточилась на бесполезной, зато хоть как-то отвлекающей дневной суете.

Она часто наталкивалась на мрачный взгляд царя, который появлялся в самых неожиданных местах. Иногда видела близняшек, дочерей Фелисы, Лию и Гелию. Дочери царицы сторонились ее, издали поглядывали с суеверным страхом и стыдом, который они пытались скрыть за надменным презрением. Солгара видела два раза, но только издали.

А день отъезда неумолимо приближался. Геста даже завела себе специальную палочку на которой делала зарубки. По одной в день, и постепенно палочка стала ребристой. И вот наконец, когда она вся изошла нервами, появился Лесарт.

Геста бросилась было к нему, а потом вдруг остановилась на полдороги. Теперь она уже и не знала, как с ним вести себя. Наставник сам подошел к ней.

- Что с тобой, девочка?

Она пожала плечами и вздохнула, отводя глаза:

- Я не знаю, ничего не знаю.

Лесарт хмыкнул:

- В самом деле? Значит, время пополнять твои знания.

Девушка только вскинула голову и хотела сказать, что давно пора, потому что она так с ума сойдет от неизвестности, как он заговорил:

- То, что я скажу сейчас, тебе не понравится.

Ей пришлось сглотнуть, потому что от волнения комок подкатил к горлу. Что же может быть такого, чтобы ей не понравилось? Это в ее-то условиях? А он спросил:

- Что ты решила?

Это было понятно без слов. Геста замерла с открытым ртом, задыхаясь от волнения, не в силах ни кивнуть, ни слова вымолвить, потому что он смотрел на нее словно проникал в душу. И говорил:

- Если твое решение да, знай, что все получится.

Получится. Получится. Получится, эхом отдалось в ушах.

- Но, - он поднял указательный палец левой руки, словно начинал урок. - Всех, кого ты называешь семьей, казнят.

Геста затрясла головой, закрывая рот ладонью, чтобы не закричать.

- Нет?

- Нет, - выдавила она.

- Но и это еще не все, девочка, - во взгляде Лесарта промелькнула горечь. - На Ти выпал жребий.